Отец Паисий мне сказал...

Моя супруга работала и очень уставала. Потом она заболела и измучилась еще больше. Все (врач, мама, свекровь, друзья) советовали и даже настаивали, чтобы она отняла ребенка от груди. Я снова поехал к Старцу и задал ему тот же вопрос. Он ненадолго задумался, взвешивая все обстоятельства, и сказал:

— Пусть кормит по крайней мере до двух лет.

Два года Старец определил как минимальный срок!

12

— Геронда, сегодня многие молодые люди не хотят иметь детей, потому что со страхом думают: в каком мире окажется их ребенок? Химическое и радиационное загрязнение, жизнь в условиях постоянного стресса, жестокое общество, войны… Мне тоже приходит мысль: если мы живем уже в антихристово время, может быть, не стоит человеку обзаводиться семьей и детьми?

— Нет, Афанасий, неправильно! Разве во времена гонений христиане не вступали в брак? Не рожали детей? И женились, и выходили замуж, и детей рожали! Надежду они возлагали не на людей, а на Христа.

Этот помысл — от маловерия. Бог в одно мгновение может все наладить. Исправить все перекосы. Люди строят свои планы, но есть свои планы и у Бога.

Знал бы ты, сколько уже раз диавол обматывал своим хвостом Землю, чтобы ее погубить… Но не дает ему Бог, разрушает его замыслы. И даже то зло, которое попускается лукавому, Бог использует в своих целях, направляет ко благу. Не беспокойся!

— Геронда, насколько далеко простираются обязанности родителей в отношении детей? Мы должны их материально обеспечить, — думают родители, — что- то им оставить. Но как много? Один дом? Два, три?

— Один мой знакомый, фабрикант, имевший много денег, жилых домов и другого имущества, вот что сделал: дал детям образование — они закончили университет, потом аспирантуру — и оставил им по одной квартире. Все остальное он раздал своим работникам и другим нуждающимся.

Прежде всего дети должны получить хорошее христианское воспитание. Это их важнейший жизненный багаж. Затем нужно их обучить — пусть освоят немножко грамоту. Хотят дальше учиться — университет, аспирантура — помочь и в этом, или чтобы овладели каким‑нибудь ремеслом. Чтобы, короче говоря, сами смогли зарабатывать на кусок хлеба. Ну а потом, если есть возможность, надо им что‑то оставить — участок земли, дом, чтобы и у них было свое гнездышко.

Есть и такие родители, которые совсем не заботятся о своих чадах, все проедают, ничего не оставляют детям. А некоторые оставляют им только свои долги! Это очень плохо.

В 1924 году один деревенский староста, размещая беженцев из Малой Азии, всех старался наилучшим образом устроить. Дать одному такое‑то поле, другому — такую‑то усадьбу… Себя он оставил на потом, себя не принял в расчет. Когда выросли его дети, они высказали ему обиду: «Всех ты устроил хорошо. А что же о нас не подумал?» И дети были правы. Одно дело, когда ты живешь один. Но если ты человек семейный, ты должен думать прежде всего о своей семье, а потом уже о других, у которых тоже есть свои родственники.

13

— Во время оккупации[9], — рассказывал Старец, — по соседству с нами остался один сирота. Никто не брал его к себе в дом. Люди думали: «Оккупация, сами с трудом перебиваемся. Как его прокормить?»

И вот один человек, отец десятерых детей, к тому же и бедняк, увидел несчастного и сжалился над ним! Позвал его в свой дом, положил под одно одеяло с остальными. «У меня их десять, ну а с этим будет одиннадцать! — подумал этот человек. — Бог не оставит».

Старец, радостный и счастливый, улыбнулся и продолжил:

— Видишь, у многодетного было богатое сердце, хотя сам он был беден. Поэтому и Бог посылал ему Свои богатые дары.

14

— Геронда, есть некоторые супружеские пары, которые хотят, но не могут родить детей. Почему так бывает?

— Чтобы устроилась жизнь и какого‑нибудь сироты. Одни бездетные супруги как только взяли к себе сироту, так сразу дал им Бог и своего ребенка!

15

Возвращаясь с работы в нервозном, взвинченном состоянии, лучше двадцать минут прогуляться в парке и прийти домой спокойным и улыбающимся, пусть и с опозданием.

16

Во время одного из последних наших с женой посещений Старца произошло следующее. Как только мы вошли в комнату (Старец лежал по причине болезни), он с улыбкой начал нас поддразнивать:

— Кто к нам пожаловал! Милости просим! Ну что, ругаетесь? А? Ругаетесь?

От неожиданности мы не нашлись, что ответить.

— Отвечай, Афанасий, ругаетесь друг с другом?

— Эх, что греха таить, Геронда, ругаемся…

Он улыбнулся:

— Ай — ай — ай, скандалисты вы такие — сякие, не ругайтесь! Со всеми другими ругайтесь, а между собой не ругайтесь! Слышишь, Афанасий, благословляю тебя ругаться с кем хочешь, а с женой своей не ругаться.

Он повернулся к моей жене:

— И ты, Анастасия — даю тебе благословение, знаешь, что значит благословение, — он говорил это и улыбался, — да, даю благословение — ругайся с кем хочешь, но друг с другом не ругайтесь.