Отец Пепла

— Сам я никогда не встречался с детьми бездымного пламени, но твой великий отец не раз бывал почётным гостем во дворце султана Абу-адев Яшрета аль-Якса ибн-Джавраха, предводителя всех джиннов Валемара. Он рассказывал, что этот народ нельзя найти, если джинны сами не захотят быть найденными, или если ты не являешься могущественным волшебником с развитым восприятием тонких планов. Джинны и их анклавы неосязаемы и незримы, целый караван может пройти насквозь и не заметить, однако, издали их порой может увидеть и невооружённый взгляд. Именно это и есть миражи, которые манят заблудившихся в пустыне путников, но вблизи пропадают…

— Они исполняют желания?

—…джинны могут, но всё происходит не так, как об этом пишут в сказках, прекраснейшая. Желания смертных для джиннов всегда глупы, и исполняются лишь смеха ради, чтобы потешиться тем, как человек радуется тленному. А порой джинны исполняют желания так, чтобы просители совсем не обрадовались результатам. Эти существа бывают жестоки и милостивы, наделяют сокровищами и предают смерти без малейшего сомнения. Если бы не власть Зенреба над пустыней, они могли бы привнести немало хаоса в жизнь окружающих народов, особенно воинственные ифриты. Зенреб не любит хаос.

— И у него получилось?

— Прости?

— У моего великого отца. У него получилось склонить джиннов на свою сторону?

— Нет, он не преуспел. Хотя и с пустыми руками не ушёл, выиграв у султана сто тридцать три кутруба.

— Это ещё что? — Зиру с хрустом шейных позвонков повернула голову.

— Джинны земли, самые дурные маги из всех. Зато они обладают большой физической силой и склонны к пожиранию смертных. Второй Учитель нашёл им применение…

Чем ближе становилось сердце пустыни, тем холоднее делалось солнце, а тёмное пятно на горизонте разрасталось и густело. Однако же песок внизу наоборот становился всё белее. Эгидиус сказал, что цель близка, а песок состоит из костной крошки на изрядную долю. Но затем «костяной пояс» остался позади и песок начал стремительно чернеть как угольная пыль.

Глава 4

День 21 месяца иершема ( XII ) года 1650 Этой Эпохи, Имем-Муахит, Чёрные Пески.

В этом краю по воле Зенреба царила бесконечная ночь и холод. На многие лиги внизу простиралась лишь песчаная гладь, сплошное чёрное зеркало, не отражавшее ничего и остававшееся незримым для незваных гостей. Сборщик Мёртвого налога преодолевал её, сливаясь с небесами, в полной тишине.

— Нам нужно прыгать, прекраснейшая, — едва слышно произнёс колдун. — Мы летим прямо в костлявые лапы приёмщиков некрополя, там слишком много внимательных взглядов, ото всех просто так я не спрячу.

За бортами железной корзины простиралась пустая темень, Чёрные Пески казались бездонной пропастью.

— После такого падения никто из нас не выживет.

— Положись на меня.

Услышав это, Зиру попыталась улыбнуться, но очередной спазм, исковеркавший её натянутое лицо, ничем на улыбку не походил. Госпожа убийц без колебаний сделала шаг во тьму, а слуги последовали за ней. В ушах Зиру засвистел ветер, она раскинула конечности, немного замедляя падение и сквозь слёзы пыталась разглядеть приближающуюся землю, но темнота продолжала оставаться непроглядной. Постепенно ветер стих и появилось чувство невесомости, под приталенные чёрные одежды стал заползать холод и слёзы превращались в лёд, пока вдруг Зиру не коснулась мягкой сыпучей поверхности. Она изогнулась и села, пытаясь разглядеть что-либо вокруг.

— Эгидиус?

— Я рядом, прекраснейшая.

— Не вижу ничего.

— Трудно видеть там, где нет ни одного фотона. Добро пожаловать в Чёрные Пески, край смерти и покоя.

Зиру неуклюже поднялась, ей всё ещё казалось, что вокруг простиралась темнота, или что глаза крепко закрыты, она потянулась к лицу, но мягкое касание остановило её.

— Песок попадёт и потом от него будет уже не избавиться.

— Ты видишь меня?

— Для того, кто познал Тьму, темнота — не загадка. Тебе нужен ориентир, поверни голову левее, ещё, ещё немного, вот.

Теперь Зиру видела где-то вдалеке бледно-зелёный отсвет, одинокую звёздочки посреди небытия.

— Это Пирамида Зенреба в великом некрополе, прекраснейшая. Она переполнена некротической гурханой и светит в ночи, однако, если бы ты могла смотреть сквозь Астрал, то увидела бы её сияние в несравненно более великом масштабе. Именно туда мы и пойдём сейчас. Неспешно. Положи руку мне на плечо, и пусть тебе на плечо ляжет рука кого-нибудь из твоих слуг. В стране слепых, говорят, и одноглазый — король. Я на корону не претендую, но поводырём послужить ещё могу.