Отец по договору

Опять эта голубая кровь. Может, у нее за душой нет ни гроша, но остался этот взгляд свысока, взгляд аристократки на простолюдина… Каким же он был дураком! Ведь она казалась такой нежной, любящей, его стыдливая невеста… Так хотелось остаться с ней навсегда, прижать к груди и никогда не отпускать. И так легко было представить, что их свадьба — настоящая.

Когда с «невестой» на руках Аллан переступил порог роскошного номера, снятого на одну ночь, отнести ее в спальню казалось самым естественным поступком… А потом — остаться в огромной двуспальной постели до утра. Он думал, что Линор знает, что делает. Отдает себе отчет в происходящем. Разве он мог предположить, что она окажется девственницей? Что он станет первым мужчиной в жизни своенравной красавицы, отцом ее ребенка?..

И вот теперь она сидит перед ним, беременная, разоренная и несчастная, и явно ждет от него помощи.

Нужно отдать Линор должное: держится она великолепно. Тот, кто не знает правды, счел бы ее совсем не изменившейся. Слегка влажные волосы выглядели так, будто над ними поработала когорта мастеров из салона красоты. Легкий, изысканный макияж, идеальный маникюр…

Глаза Линор, заметившей его оценивающий взгляд, полыхнули яростью.

— Увидел что-то интересное?

Аллан вскинул голову.

— Послушай, а куда делся папочка Монтекьют? Или он все еще прячется на Багамах и растрачивает остатки состояния?

— Вижу, и эти слухи тебя не миновали. — Линор гневно сжала руки, но взгляд ее стал затравленным.

— А крошка любовница все еще с ним?

Молодая женщина презрительно подняла бровь.

— Послушай, зачем ты это делаешь? Тебе нравится унижать меня? Или…

— Почему ты не сказала мне о ребенке раньше? — бесцеремонно перебил он.

— Я была нужна моей матери. Отец оставил много долгов, и разбираться с этим пришлось мне одной. Я продавала имение, закладывала все, что могла.

— И сообщить мне о ребенке казалось тебе менее важным и срочным делом, чем продажа имения, да?

— А разве ты забыл, как набирают телефонный номер? Ты же знал, что я беременна. Почему не позвонил первый?

Аллан не ответил. Откуда ей знать…

Откуда ей знать, сколько раз после «свадьбы» он подходил к телефонному аппарату и только в последний момент ему удавалось совладать с собой. Линор, дочь графа, считает себя выше его. Ну что ж, он, сын экономки, не намерен унижаться перед ней и быть навязчивым. Аллан так и не позвонил ни разу… Однако нанял частного детектива, едва среди приятелей пополз шепоток о разорении Монтекьютов, о беременности Линор.

— Я счел, что, если тебе что-нибудь понадобится, ты сама свяжешься со мной.

— Как мило с твоей стороны!

— Значит, мы оба виноваты, — примирительно сказал Аллан, силясь непринужденно улыбнуться. — А что до слухов, об этом говорит половина Лондона. По крайней мере, та половина, что состоит в одном клубе с твоим отцом. Его похождения с этой маленькой дурочкой…

— Да как ты смеешь так говорить!

— О графе Монтекьюте? — Аллан горько рассмеялся и рывком поднялся из-за стола. — Да, ты аристократка до мозга костей, Линор. Даже теперь, когда все ваше состояние пошло по ветру из-за грязных махинаций твоего папеньки и его не менее грязных любовных делишек…

— В твоем изложении это звучит так… так пошло. — Линор тяжело вздохнула. — Хотя, может, ты и прав, это действительно пошлая история. Но тебе-то что до нее?

Серый, стальной взгляд Аллана был неподвижен.

— Ты — мать моего ребенка.

— Спасибо, что признаешь свое участие в этом.

Ее стиль поведения: я графиня, а ты мужлан, — и так будет всегда, — был просто невыносим. Аллан едва сдерживался, чтобы не вышвырнуть гордячку из своего кабинета. Но он не мог так поступить. В конце концов, она носит его ребенка.

— Конечно, признаю. И не вижу в этом ничего дурного. Мы были женаты.

— На следующее утро наш брак был аннулирован. И вообще это была только игра.

О Боже, они же совершенно разные! Как два человека, не знавших друг о друге ничего, могли проявить в ту февральскую ночь столько страстной нежности, столько огня?..

— Ну хорошо, игра так игра. Назовем это иначе: ты была моей девчонкой на одну ночь.

— Попробуем найти еще какое-нибудь определение случившемуся. Например, «досадная ошибка» подходит больше.

— Как скажете, леди Монтекьют.

Несколько секунд они испепеляли друг друга взглядами, разделенные только письменным столом Аллана. Если бы не эта преграда, они, казалось, бросились бы друг на друга с кулаками.

Наконец Линор, шумно выдохнув, попыталась пойти на мировую.

— Ладно, забудем об этом. Дело в том, что мне больше просто не к кому обратиться за помощью.

Ну вот, наконец-то она сказала правду. Если бы у Линор было к кому обратиться, она никогда не пошла бы на поклон к человеку, которого презирает, то есть к нему, к Аллану. Он криво усмехнулся.

«Теперь, госпожа графиня, вы нуждаетесь во мне, — сказал он себе. — А раз так, то вам придется меня уговаривать».