Отец подруги

— Тише. — Ленин отец перехватывает мою руку, его голос охрипший и сбившийся. — Ты ведь девственница?

— Какая разница? — захлебываясь пьянящим коктейлем из эмоций и чувств, лепечу я. — Я готова…

Пальцы на моем запястье сжимаются сильнее, повисает пауза. Я слышу его тяжелое дыхание, смешанное с укоротившимся моим, чувствую, как напряжена каждая мышца его тела.

— Я готова, — тверже повторяю я.

— Да что ж ты за отчаянная, — устало слышится в ответ, и в следующую секунду мои ноги уже стоят на земле.

Переполненная разочарованием, я вглядываюсь в глаза Лениного отца, ища ответы. Почему он так ведет себя со мной? Он ведь тоже меня хочет. Я хотя и неопытная, но это почувствовала.

— Ты же сам меня поцеловал, — упрямо произношу я, от отчаяния впервые в жизни назвав Бориса Александровича на «ты».

— Не надо губы дуть, малыш. — Он касается запястьем моего лица и гладит. — У меня дочь твоего возраста. Узнал бы, чтобы ее вот так посреди дороги… — и морщится, словно одна мысль об этом делает ему больно. — Ноги бы выдернул. Садись в машину.

Мне ничего не остается, кроме как повиноваться. Хотя разочарование, что все так резко закончилось, смягчается заботой в его голосе. И вообще, к чему мне грустить? Отец Лены поцеловал меня сам. Сам! Это ведь о чем-то говорит?

С хрустом перемолов дорожную гальку, Мерседес возвращается на трассу, чтобы продолжить путь. Мое сердце никак не хочется вернуться к нормальному ритму, а волны возбуждения по-прежнему окатывают живот.

— Учиться нравится? — спрашивает Борис Александрович, не давая повиснуть молчанию.

Я киваю, судорожно подбирая слова для продолжения беседы. Этот вечер стал уникальным и обязан остаться таким.

— Нравится. Правда, немного волнуюсь перед экзаменами. Я рассчитываю на стипендию… А еще от успеваемости зависит, оставят ли за мной общежитие.

— Судя по тому, что рассказывает Лена, бояться тебе нечего. Она очень высокого мнения о твоих способностях.

— Лена просто любит меня, поэтому хвалит, — скромничаю я. — Кстати, а в каком университете учились вы?

— Снова на «вы»? — усмехается Ленин отец, глядя на меня вполоборота. — Я нигде не учился.

Эта информация повергает меня в очередной шок. Нигде не учился? Моя мама всю жизнь внушала мне, что добиться успеха в карьере можно лишь получив высшее образование.

— А чем вы тогда занимались? — осторожно спрашиваю я, проглотив удивление.

— Разным, — уклончиво отвечает он. — Первый легальный бизнес вел на двоих с другом. У нас был тату-салон (кто в теме, угадайте, как звали друга — прим. одного из авторов)

Я с новой пристальностью оглядываю уже полюбившиеся татуировки. У Лениного отца был тату-салон? Никогда бы не подумала.

— Они у вас оттуда?

Он кивает.

— Мне очень нравится. Красивые.

Если бы я была опытнее и смелее, то выкинула что-нибудь этакое, например, погладила бы его по руке, тронула за колено, или пощекотала бы языком ухо, как в одной из романтических мелодрам, увиденных накануне. Но вместе этого остаток пути я просто задаю ему вопросы, а он на них отвечает. Лениному отцу сорок один, родился и вырос он в Подмосковье, среди недели они с друзьями играют в футбол на стадионе, и он не смотрит кино из-за катастрофической нехватки времени. За время этой полуторачасовой поездки о человеке, сидящем за рулем, я успеваю узнать столько, сколько не смогла узнать за месяц пребывания в его доме.

— Сразу иди спать, — распоряжается Борис Александрович, или просто Борис, как я теперь мысленно его называю, пока ворота перед нами неспешно разъезжаются. — Уже три ночи.

Кивнув, я поворачиваюсь к нему, медлю, но затем решаюсь. Обхватываю его шею обеими руками и притягиваю к себе.

— Смотрю, вошла во вкус, — хрипло роняет он, перед тем как сжать ладонью мой затылок и поцеловать. — Отчаянная.

24

Весь этот длинный и насыщенный на события день заканчивается тем, что я быстро принимаю душ и залезаю под одеяло, до сих пор чувствуя на коже прикосновения Бориса. Прокручиваю все случившееся в голове снова и снова, пока не проваливаюсь в сладкий сон, в котором между нами все повторяется: я льну к его твердому и горячему телу, а он в ответ жаждет мое и вовсе не собирается останавливаться, заставляя дрожать от желания.

Из сна меня вырывает голос подруги. Нехотя я отрываю голову от подушки и смотрю на Ленку.

— Соня, ты собираешься вставать? Уже полдень, — тихо произносит она, поглаживая меня по плечу. Не так настойчиво, как ее отец в моем сне.

— Сколько? — удивляюсь я и тянусь за телефоном.

Действительно, почти час дня. Давно я так долго не спала. Замечаю несколько пропущенных звонков от Сергея, чувствуя, как меня заливает краской стыда. Боже, совсем из головы вылетело, что я обещала ему позвонить или написать СМС, как вернусь домой. Даже не вспомнила об этом!