Отец Северин и те, кто с ним

Вот и сейчас он стоял во дворе храма и вёл сложные дипломатические переговоры с благочинным. Благочинный16 вообще-то дружил с Северином, но сейчас он звонил как начальник – уговаривал священника выступить с докладом на конференции в соседнем городе. А Северин пытался прощупать почву: ехать в соседний город сразу после литургии17 ему очень не хотелось. Ещё и перекусить не успеет, а на конференции не покормят. Вот он и пытался узнать, предлагал ли друг делать доклад кому-то ещё, не на Северине ли последняя надежда.

В этот ответственный момент к батюшке подбежали две девушки-цветочницы. Две сестры держали флористический магазинчик и всегда брали на себя обязанности по украшению храма:

– Отец Северин, миленький! Какие цветы на икону?18 Фрезии или…

Северин из названий всех цветов знал только ирисы, лилии, розы и астромелии. Остальные не укладывались в голове, поэтому при подобных вопросах он всегда гуглил картинки. Но сейчас отвлечься он не мог. Благочинный только-только начинал думать, что можно и не отправлять Северина после литургии за 50 км в одну сторону, а дать поручение свободному священнику, не служащему в этот день.

– Потом! – зашипел Северин. – Ш! Благочинный, ух! – и снова переключил все внимание на переговоры.

Девушки округлили глаза и упорхнули. Благочинного они почитали.

Северин завершил беседу и решил выпить горячего чаю, а заодно погуглить фрезии.

В храме, куда вошёл успокоившийся после чая батюшка, было странно тихо. Никто не скреб пол, не гремел ведром. Вместо этого все помощницы столпились у центральной иконы и плакали.

Батюшка схватился за голову. Обидел! Обидел девочек-флористок! Не выбрал цветы! Сейчас придется успокаивать. Обиды друг на друга при украшении храма – дело нередкое. Одна хочет так, другая эдак – начинается выяснение отношений. А тут обидчиком выступил сам Северин. Непросто, непросто.

– Девочки мои… Помощницы мои золотые. Меня ж благочинный на доклад хотел вызвать. Я с ним говорил. А вы мне про цветы, я слово даже такое не знаю – фрезии. Простите меня за грубость, – батюшка подошел вплотную к около заплаканным девушкам – Я не хотел.

Через полчаса все помощницы смеялись, Северин, следуя их указаниям, украшал цветами семисвечник19 в алтаре и слушал такие привычные звон ручки ведра и цепей лампадок.

Отец Северин и птицы

Семья прихожан отца Северина решила переехать из города в деревню. Но не в дальнюю, потому что потянуть такой подвиг потомственные горожане не решились, а рядом с привычной им инфраструктурой.

Сначала они ездили просто «на дачу», познакомились с Северином, с храмом, строили дом для постоянного проживания и облагораживали участок. И вот настал момент, когда новоиспеченные деревенские жители решили освятить хозяйство.

Северин приехал по приглашению в обед. Дом был большой, хороший, двухэтажный. Участок тоже немаленький. Рядом текла речка, рос лесок, разделявший соседние деревни и ещё не вырубленный застройщиками.

Хозяева попросили Северина послужить чин освящения и дома, и колодца… И окропить кур с козочками и кроликами20.

Северин под их строгим наблюдением энергично взмахивал кропилом из конского волоса и пел стихиру21. Куры пугались, козы презрительно смотрели на священника жёлтыми наглыми глазами. Кролики жевали траву, поднимая уши и шевеля носом при его приближении. На деревьях расселись и подпевали батюшке дикие птицы: дрозды, сойки, синицы и кто-то еще.

– Благодать! – радовались хозяева. – Благодать!

Северин вернулся в храм, нагруженный банкой с молоком, коробкой яиц и двумя куриными тушками.

– Дора! – позвал он жену. – Смотри, как угостили. А ещё ты бы видела, сколько птичек прилетело. И они подпевали. Хозяева все восхищались, что птицы на молитву прилетели.

Феодора захлопнула дверцу холодильника, куда Северин сгрузил дары, открыла окно и начала свистеть.

Тут же на берёзу перед ней села недовольная сойка и попыталась перекричать матушку.

– Благода-а-ть! – передразнив интонацию хозяев, закрыла окно Феодора. Увидела погрустневшего мужа и добавила:

– Ты прости, Север. Я хотела показать, что птица на любое пение или свист так реагирует, если ты на её территории. Но… возможно, на твоё пение их прилетит больше. Потому что ты – человек благочестивый.

Испуг отца Северина

Как ни любил Северин церковнославянский язык, ему нравилось вставлять в службу возгласы и ектении и на других наречиях. С Евангелием и Апостолом он так не поступал, чтобы не запутывать тех, кто слышит Писание только на службах, а вот более узнаваемые молитвы – хлебом не корми, дай только текст.

Начал Северин с древнегреческого. Некоторые даже узнали в «Eulogimeni i Vasilia» «Благословенно Царство» – начальный возглас Литургии и одобрительно зашелестели.

Потом в храме звучал английский (под смешок прихожан), французский (после этой службы Северину в приходском домике включили французскую эстраду), любимый им итальянский (прихожане расходились, мурлыкая «Феличиту»). И вот в очередное воскресение: