Отец сводной сестры (СИ)

— Я думаю, что Лика наврала, - глухо в спину Роме говорю вслух. Он не реагирует, мне даже кажется, что и не слушает. – Понимаешь, я представляю себя на ее месте. Даже если ребенок – это последний шанс вернуть любимого, эта новость бы вырвалась у меня в первую очередь.

Звонит внутренний телефон, заставляет нас двоих вздрогнуть. Роман с явной неохотой выскальзывает из моих объятий и подходит к рабочему столу. Недовольный, что нас потревожили, поднимает трубку.

— Да, - смотрит на свой стол, хмурится, слушая своего собеседника. Прикрывает рукой глаза. Чувствую, что ему говорят не очень хорошие новости.

— Я понял, - осторожно кладет трубку на место, не шевелится и не смотрит в мою сторону. – Мне только что звонили с проходной, - пауза становится невыносимой.

— Что-то случилось? – плохое предчувствие заставляет сжаться болезненным спазмом желудок. Рома вскидывает на меня глаза, в которых шок стоит в обминку с неверием.

— Только что перед офисом Лику сбила машина. Сейчас ее везут в больницу.

57 глава

Меня трясет. Я испытываю те же самые эмоции, что были со мной, когда папу увозили на «скорой» в больницу. Несмотря на то, что Лика поступала по отношению ко мне не очень красиво, пыталась играть на чувствах, не скрывала своего желания увести Рому, я за нее переживала. И за ребенка. Чей бы он ни был: Ромин или от другого мужчины, -  малыш не виноват. И пока Рома гнал машину по городу, превышая скорость, усердно просила Бога, чтобы все обошлось.

— А что если она умрет? – страх сжимает сердце, сковывает его в железные тиски.

— Не говори глупости, - Рома судорожно вздыхает, крепче сжимает руль. Кажется, он так же беспокоится о Лике, возможно, и о ребенке. Я отворачиваюсь к окну, прикусываю губу, вздохнув, поворачиваюсь вновь к нему лицом.

— Если это твой ребенок, не отказывайся от него. Мы можем активно принимать участие в его жизни, воспитании, брать к себе. Он не почувствует, что лишен кого-то из родителей.

— Мы? – переспрашивает, на секунду переключая внимание с дороги на меня. На губах появляется слабая улыбка, в глазах усталость. – Дин, ты в курсе, что ты невероятная?

— Я подозревала, - улыбаюсь вымученной улыбкой. – Я не могу уступить тебя Лике, но не позволю, чтобы ты лишился своего ребенка. Я знаю, насколько для тебя важен этот вопрос.

Рома сжимает еще крепче руль, на руках белеют от напряжения костяшки, а нижняя губа подвергается атаке зубов. Он не спорит со мной по поводу отцовства, значит допускает мысль о том, что Лика говорила все же правду. Меня это немного сердит, но не настолько, чтобы вдруг попросить его остановить машину и выйти из нее, разорвать с ним всякие отношения. Ошибаются все. Сознательно или нет, это уже другой вопрос, но без ошибок нет прогресса в развитие самого себя, как личности. Рома ошибся в молодости, подумав, что вся жизнь впереди, все догонит, нагонит. Он оставил маленькую Регину и пошел покорять жизненные горы. Когда добился своих целей, оглянулся, а дочка оказывается выросла без него, он так и не почувствовал себя настоящим отцом. Сейчас ему вновь выпадает шанс стать папой для ребенка в полном смысле. И я Рому настолько сильно люблю, что помогу ему с этой ролью.

Мы приезжаем в больницу. Торопливо спешим в регистратуру, где нас встречает неприветливая женщина. Перебирает бумажки, вопросительно смотрит.

— К вам недавно привезли женщину на «скорой», мы можем узнать о ее состоянии? – Рома заметно волнуется и нервничает, что забывает назвать имя и фамилию Лики.

— Ангелина Воронцова, - дополняю я его вопрос, сдержанно улыбаюсь медсестре. Она поджимает губы и раздражающе медленно листает журнал.

— А она разве не Демина? – интересуется Рома, я неопределенно пожимаю плечами.

— Когда она вышла замуж за отца, не брала его фамилию.

— Почему?

— Без понятия. Наверное, не хотела возиться с документами.

— Воронцова сейчас в операционной, - растягивая гласные буквы, сообщает женщина. – Вы можете ехать домой, как только операция закончится, вам позвонят. Оставьте телефон.

— Да, конечно, - Рома достает из внутреннего кармана пиджака визитку, я перехватываю его руку. Недоуменно смотрит на меня.

— Мы подождем здесь окончания операции, - уверенно заявляю, отходя вместе с ним от регистратуры. Находим свободные стулья в укромном месте, где нас не особо видно, но мы все видим. Садимся рядом друг с другом, переплетаем пальцы. Несколько минут сидим молча, наблюдая за больничной суетой. Больница – это особый мир, где каждую минуту борются за жизнь, сражаются против смерти.  Здесь появляется надежда, и так же она тут умирает.

— Она любит тебя, Ром. По-своему, отчаянно и корыстно, - сжимаю его ладонь, он вздыхает. Обнимает меня за плечи и прижимает к себе.

— Дин, в жизни не бывает сказок со счастливым концом. Лика приятная женщина, с которой можно было поговорить, выйти в свет, зная, что она достойно себя будет вести рядом с тобой. Изначально между нами была договоренность об необременительных отношениях.

— Она хотела за тебя замуж, а тут я, - прячу свое мокрое лицо у него на груди, тереблю пуговицу на пиджаке.