Отголоски иного мира

Однако Мартин Марти правильно говорит о необходимости превратить ежедневные труды в призвание: то, что мы делаем, — это служение, на которое нас поставил Бог. Мне, как и Марти, посчастливилось иметь работу, которая связана с божественными предметами. Я не продаю машины, не занимаюсь страховками, не чищу ковры и не сижу в офисе. Я пишу книги о Боге. Но, как ни странно, мне тоже не всегда легко увидеть в своих занятиях Божью руку: чтобы видеть Бога в мелочах, необходим натренированный взгляд.

Взять сегодняшний день. Подрегулировал программы на компьютере. Позвонил заказать авиабилет: ответили не сразу, пришлось минут пять слушать музыку в трубке. Выпил кофе. Ксерокс зажевал бумагу — открыл его, почистил. Получил посылку по почте. Посмотрел в интернете подробности о Мартине Лютере и Бенедикте Нурсийском. Снова выпил кофе. Несколько раз перечитал написанный отрывок, уточнил формулировки, снял повторы, внес правку. Заглянул в словарь. Ответил на несколько читательских писем. Оплатил через интернет несколько счетов. Съездил в кофейню.

И где здесь священное? Отчасти можно сказать, что житейские, казалось бы, дела работают на главную рабочую цель — написание книги. Как человек, набивший руку на литературном процессе, я знаю: из всей этой возни, рутины и подчас малой продуктивности действительно должна вырасти книга. К тому же писательство я считаю своим призванием.

Христианский психолог и богослов Льюис Смедз (мне посчастливилось быть его другом) рассказывает о том, как в студенческие годы услышал на уроках литературы о Боге, «о Котором ранее не подозревал». Этот Бог, говорит Смедз,

любил красивую речь и не любил несогласованных предложений. Если задуматься, эта мысль может сказать о Творце многое! Ведь если Создателю мира нравятся красивые словосочетания, то как же Он, должно быть, любит ясное мышление и гармоничные созвучия концертов Баха! И как же Он, наверное, ценит любое человеческое усилие, направленное на то, чтобы дать страдальцам мира сего надежду, пусть даже очень слабую, на то, что грядет Царство справедливости, мира и счастья. Одним словом, я повстречал Создателя, Который любит созданный Им мир и собирается его спасти. В Господе я обрел радость. И ощущение этой радости пришло ко мне не во время молитвы, а на уроках литературного мастерства».

Так или иначе, но в конце концов я понял, что моя работа, со всей ее рутинностью, значима для Создателя мироздания. Для Бога важно не что, а как.

Куда труднее другое: распознать в каждой земной задаче ее глубинную ценность. Уделил ли я продавцу авиабилетов, почтальону и моим читателям то внимание, которого они заслуживают? Ожидал ли я, несмотря на мой напряженный рабочий график, что в рутину вторгнется нечто необычное? Освящал ли свой обыденный день с той же верой и восторженностью, с какими восхищаюсь природой? Удалось ли мне распознать Божье присутствие в каждой детали моей жизни?

А ведь большая часть жизни уходит на быт. Люди заботятся о старых родителях и убирают за ребенком, болтают с соседями, отвечают на жалобы покупателей, прокладывают стекловолоконный кабель и заполняют медицинские карты пациентов, стоят в дорожных пробках и пилят дрова, дают чаевые и ходят за продуктами. Очень непросто верить, что все это имеет высший смысл и является исполнением призвания.

И все же, думаю я, ведь апостол Павел написал свое великое Послание к Римлянам в ходе кампании по сбору пожертвований для иерусалимских нищих. И ведь почти все его письма начинаются с возвышенных молитв и теоретического изложения учения, после чего следуют чисто практические советы и просьбы передать привет друзьям? За одиннадцатой главой Послания к Римлянам, в которой апостол вдохновенно прославляет Бога, следуют главы, посвященные гостеприимству, сексу, налогам, долгам, праздникам, вегетарианству и прочим вопросам практической земной жизни.

«Мы имеем ум Христов», — пишет Павел Коринфской Церкви (1 Кор 2:16), которая показала себя наименее здравомыслящей из всех основанных им Церквей. Что же значит иметь «ум Христов» в миру?