Отголосок: от погибшего деда до умершего

«Марта, а что плохого в том, что нас устраивает наша жизнь? И мы не хотим никаких перемен?» – начала мать. Ну, конечно. «Если тебе нравится жить с надрывом, это не значит, что такое должно нравиться всем, моя дорогая». «Не надо раскачивать дерево, на ветке которого сидишь», – добавил отец. «А если это не дерево, а виселица?» «Марта!» В два голоса. Манфред криво улыбнулся. Бриг испуганно заморгала. «Я так понимаю, что с нами ты не собираешься считаться», – обратился ко мне отец с укором. Спина его уже не выглядела такой неестественно прямой, как в начале разговора, она выглядела, как резиновый матрас после того, как на нем полежал толстяк. «Я, по крайней мере, открыта к общению. Даже могу объявить вам план моих дальнейших действий». «Ах, какое великодушие, сестричка», – заметил Манфред.

«Доченька, я хочу тебе сказать, что ты очень огорчаешь этим меня и отца. Неоправданная жестокость, неоправданное упрямство. Когда я наблюдаю подобное поведение, мне очень хочется, чтобы ты как можно скорее нашла себе мужчину и растворилась в нем». Мать не смогла сдержаться. Я бросила на нее недобрый взгляд. Не часто родители желают тебе раствориться, особенно те из них, которые не являются химиками. Я посмотрела на их пару. Они сейчас напоминали одно фото, которое было сделано в те времена, когда Агнес и Йохан только начали встречаться. Мать тогда называла его Ханни, а он ее – Найси. Думаю, что это было влияние моды на все английское. Сейчас они так друг друга не называют. Ее рука на одном его плече, ее подбородок – на другом. И глаза прищурены, несмотря на то, что удовольствия от этого разговора и от меня она не получает. Но она получает удовольствие от того, что касается своего мужа.

Я вспомнила, как они познакомились. Это случилось в кофейне, отец обычно назначал там свидания девушкам и женщинам, потому что когда-то был любовником жены хозяина этого заведения и она до сих пор готовила для него смесь молока с корицей и еще его любимый ванильный крем. В тот день он тоже спешил на свидание, но у Лизы, его беременной замужней подружки, целый день кружилась голова, поэтому на свидание она не пришла. Мать же встречалась в кофейне со своим женатым любовником Гельмутом. У него тоже что-то кружилось, а может, у его жены, а может, его жену и звали Лиза и она была беременна – этого никто уже не узнает. Манфред не зря называл наших родителей бесстыдниками. Агнес сидела в одиночестве, вздыхала и попивала третью чашку кофе. Йохан смаковал специально для него приготовленное молоко и листал страницы книжки.

Вообще-то отцовская Лиза была мамашей двух упитанных близнецов и сейчас размышляла над тем, рожать им родственника или нет. До Лизы отец встречался с разведенной красавицей Марией, у которой был сын. Сын называл отца: «У-гугу-ууу» и махал руками, из чего тот сделал вывод, что Мария рассказала малышу о Йохане как о летчике или как о птице. А до Марии у него была Аника-Антония, которая одна воспитывала дочь. Бывшим мужем Аники был известный порноактер, а сама она занималась классической музыкой. Отец шутил: «Он любил классические позы, а она – классическую музыку, поэтому они и не сошлись характерами». Еще отец любил рассказывать, что самым большим эстетическим удовольствием тех времен было для него наблюдать, как Аника-Антония подсовывала дочурке сиську и распевала кантаты Дитриха Букстехуде. Мне казалось, что после этого ритуала дочурка Аники-Антонии и до сих пор обязательно начинает напевать классическую музыку, как только видит молоко или сиськи. «Глупышка! Нет ничего прекраснее обнаженных женщин, которые кормят грудных детей, в сочетании с северонемецким музыкальным барокко!»

Поскольку с самого детства меня интересовали отношения между полами, я часто спрашивала отца, почему он встречался с женщинами, которые имели детей, не потому ли, что ему нравились женщины старше него? Или же он очень любил детей? Он в ответ отшучивался, а как-то сказал, что эти женщины были младше него, просто у них были дети. И только тогда, когда он заставил себя смотреть на меня не как на его маленькую девочку, а как на чью-то взрослую женщину, он сказал мне, что встречался с женщинами, которые имеют детей, потому что с ними ему было приятнее заниматься любовью. «Физиология женщины, которая рожала, позволяла мне заходить в нее глубже. Понимаешь, у меня с малых лет был тугой и большой пенис. Это счастье, что в результате он подошел твоей маме».

На отце в тот день были модные вельветовые брюки, а мама красовалась в вельветовом сарафане того же цвета жженой карамели. Еще на них были одинаковые белые водолазки, на самом деле они выглядели, как заговорщики или ученики одной школы. Отец читал «Живой пример» Зигфрида Ленца, верней – перечитывал уже в третий раз. Эта книжка привлекала почти всех его однокурсников, юристы любят копаться в чужих примерах, живых или мертвых.