Отговорила роща золотая… Новокрестьянская поэзия

Одному-то – утехи да золото,
А другому – сума, лоскуты…
– Кем-то жизнь моя смята, размолота,
Кем-то радости все отняты…

Голоси про «Варяга», гармоника!

Разрыдаюсь, что сам не герой…
Разуважит судьбина покойника
Той сосновой доской гробовой…

Кто помянет бездольного пьяницу,

Что расскажут, споют обо мне?! —
И от думы душа затуманится…
– Утопить бы кручину в вине!

Тем – палаты, утехи и золото,

А тебе – кабаки, беднота!..
– Кем-то сгублена жизнь и размолота, —
Эх, недаром она пропита!

1913

Казанская татарка

Глаза – агаты. Сколько зноя!
И так стройна, и так смугла!
Есть что-то дикое, степное, —
Не с Тамерланом ли пришла?..

Тебя мольбой и вздохом слезным

Никто б разжалобить не смог,
А вот перед Иваном Грозным
Сама упала бы у ног!

1915

Картинка

Посевов изумрудные квадраты,
Ряд тополей, талы, карагачи,
Речонка… Запах близкой сердцу мяты
И солнца необычные лучи.

На ишаке старик длиннобородый

Трусит рысцой… Заплатанный халат,
Но выглядит калифом. Ищет броду
Сартенок смуглый, мутным струям рад.

А вдалеке, грядой неровно-длинной,

Вонзились в небо горные вершины.

1919

Клад

– «Аль весь век носить онучи!
Срам!.. И девки не глядят!»
И пошел он в лес дремучий
Поискать заветный клад.

– «Чай, недаром молвят старцы,

Будто там вон, под бугром,
Цепью скованные лaрцы
С атамановым добром»…

…Заработал тяжким ломом,

Ажно пронял жар и пот…
– Вот не будет бобылем он,
Первым выйдет в хоровод!

Темень… Шорох… Чьи-то зенки,

Словно уголь… Хвост… Рога…
Кто-то ловит за коленки…
Топот, крики: «Ага-га!»

– «Не трусливого десятка!» —

Молвит парень. – «Не спугнуть!»
Но душа уходит в пятки,
И мутит лесная жуть…

Звякнул лом о клад заветный…

Парню дрожь унять невмочь:
– «Будут все теперь приветны!
В жены – старостину дочь!»

«Слава богу!» —

Только это
Молвил, – вырос вновь бугор…
…Прошатался до рассвета —
И в онучах до сих пор…

1 января 1914 г., 1916 г.

Клич