Отягощенные злом. Разновидности зла

Фельдмаршал знал — так говорили и на самом деле. Говорили и о том, что все пуштуны из «племенной зоны» продались англичанам… конечно, так говорили, чтобы русские так и думали. Восток очень лукав…

— Да, я слышал.

— Мы не раз слышали про демократию, уважаемый, но здесь она невозможна, вы должны это понимать. Если одно из племен возьмет верх над остальными, остальным придется очень и очень плохо…

— Конкретнее, уважаемый…

— Мы предлагаем создать некий… племенной Совет. Постоянный. Двадцать… наверное, столько человек хватит, чтобы управлять Афганистаном.

Фельдмаршал Апраксин едва не рассмеялся в лицо шейху. Военный человек, он много чего знал об управлении и знал, что даже двое управлять не могут. А тут… двадцать человек, причем такие двадцать человек, которые ненавидят друг друга, говорят друг о друге гадости… О каком управлении тут может идти речь?

— Об этом не может быть и речи. Двадцать человек никогда не договорятся между собой, вы и сами это понимаете.

Шейх кивнул, но было видно, что он недоволен. Очевидно, он рассчитывал на место в таком совете, что сильно подняло бы его статус и самоуважение. Здесь об этом думают в первую очередь — не о том, кто ты есть на самом деле, а о том, как ты выглядишь в глазах других людей. Здесь от общественного мнения все зависит больше, чем в цивилизованном мире.

— Впрочем… — Апраксин перестроился на ходу, — я здесь человек чужой. Я не могу управлять чем-то, не зная ничего. Я не могу управлять Афганистаном, не зная его истории, его людей, его особенностей. Полагаю, группа советников из местных, авторитетных и уважаемых людей мне потребуется…

— Это слова очень мудрого и предусмотрительного человека, эфенди…

Про себя Апраксин решил, что предложение, вопреки первому впечатлению, не так и плохо. Если взять наиболее авторитетных лидеров племен, от которых, по данным разведки, и может идти буза, привезти в Кабул, посадить в Арке и назвать это как-нибудь красиво типа «Комиссия по примирению многонационального Афганистана», то шейхи оторвутся от своих племен и не будут мутить воду — раз, и направят всю свою энергию на склоки и грызню друг с другом — два. Потом можно будет собрать что-то вроде межплеменного суда, подключить туда авторитетных богословов, не таких, как этот… любитель маленьких мальчиков со степенью в фикхе. Пусть чем-то занимаются дельным. Или делают вид, что занимаются дельным. Еще попросить, пусть пришлют настоящих богословов, из Мекки, из Казани, авторитетных кади…

Опытный офицер, фельдмаршал Апраксин знал, что в армии ничем не занятый солдат — все равно что преступник и все ЧП происходят, когда офицеры манкируют работой в части и ничем не заняли солдат. Бегать до потери сознания, автомат разбирать-собирать, маскироваться на местности… Хоть плац мести! Так и тут.

— Полагаю, что такое решение будет принято в самое ближайшее время, уважаемый шейх. Подумываю я и над тем, чтобы создать примирительную комиссию, включив в нее наиболее авторитетных шейхов и богословов для разрешения споров между племенами. Право же, в Афганистане пролилось слишком много крови за последние годы, и будет харам, если сейчас, когда пуштуны обрели свободу, они начнут сводить меж собой счеты, сами убивая друг друга вместо англизов…

— Сам Аллах наставил вас на этот путь, эфенди… — воскликнул шейх, — но я хотел бы сказать пару слов о составе правительства…

Обмануть опытного интригана было не так-то просто. Он прекрасно понимал, где будет реальная власть и, что еще более важно — реальные деньги…

— Я слушаю вас… — Фельдмаршал демонстративно глянул на часы.

— Мы понимаем, что пост первого министра правительства мы не потянем. Но пост министра природных ресурсов…

Ага, уже воровать примерились. Орлы! Только не те, которые высоко летают, а те, которые сверху — и прямо на голову…

— У вас есть конкретная кандидатура на этот пост?

— Найдем! — горячо сказал шейх. — У нас есть грамотные, вы не думайте! Даже университет закончили!

Достижение. Скорее всего — исламский университет, англичане крайне не любили, когда пуштуны из племен заканчивали какой бы то ни было университет, кроме университетов богословия. Богословие было специфическим — с отчетливым привкусом деобандизма.

— Уважаемый, говорят, что халва сладка, только когда она у тебя во рту. Приведите ко мне ваших людей, и я подумаю, какую работу им дать на благо Афганистана.

Про себя Апраксин подумал, что надо сказать пару слов об этом в конце подготовленного выступления. Все равно рано или поздно придется передавать власть афганцам, и будет лучше, если это будут люди молодые, проверенные, уже поработавшие с русскими, современные, а не конгломерат царьков.

— И еще, эфенди…

Апраксин высказал уже откровенное нетерпение: