Отягощённые счастьем

Барбридж по-прежнему не сводил с гостьи глаз. И тогда Гута, в свою очередь, уставилась на него.

— Ну хорошо! — Старик первым отвел взгляд. — За твоим мужем увязался мой сын. Я разберусь с ним, когда они вернутся. И с твоим мужем разберусь,

— в голосе калеки послышалась угроза, — за то, что он взял его с собой.

Гута поморщилась:

— Мне это неинтересно.

— Зато мне интересно! — Барбридж выругался. — Во всяком случае, я дам тебе карту. Как выяснилось, твой разлюбезный муженек и мой ненаглядный сыночек отправились прямиком к Золотому шару.

— К Золотому шару?! — поразилась Гута. — Но ведь это же всего-навсего легенда!

— Вот твой муженек и решил на деле проверить, какова эта легенда… Только, девочка моя, — Барбридж поднял кривой палец, — дорога туда нелегка и опасна.

Гуте показалось, что голос старика вновь дрогнул.

— Меня не пугают опасности.

— А если Рэдрик и Арчи погибли?

— Что ж… Тогда я хотя бы удостоверюсь в этом. Не бойтесь, я не стану соваться в опасные места. Мы, женщины, по натуре осторожны.

— Да уж, — Барбридж привычно ухмыльнулся, — я вижу, за тебя действительно нечего бояться. Ты — дама смелая, а смелость и осторожность

— половина успеха. Впрочем, я давно знал, что Гута Шухарт — смелая дама. Еще с тех самых пор, как ты вышла за Рыжего замуж.

Гута поджала губы:

— Вас это не касается! Мне не нужны задушевные беседы, мистер Барбридж, мне нужна конкретная помощь. Задушевных бесед я натерпелась от своей матери.

— Все вы не любите слушать старших! — Безногий шутливо погрозил ей пальцем. — А ведь мы иногда бываем правы. Ведь мы опытнее вас.

— Вы часто бываете правы. Только нам ваша правота ни к чему. Как и ваш опыт. Мы предпочитаем обзаводиться собственным. — Гута вспомнила пустые глаза Дины Барбридж. — И уж лично ваш-то опыт мне вообще ни к чему!

Барбридж сокрушенно покачал головой, покряхтел:

— Обижаешь старика, девочка моя. Вот возьму и не дам тебе ничего.

Дашь, безногая сволочь, подумала Гута. Все ты мне дашь. Потому что там не только, мой муж, но и твой сын. И сам ты к нему отправиться не сможешь. А сука твоя гладкокожая тебе в этом деле явно не помощница.

— Ну ладно, — пробормотал Барбридж. — Ты меня убедила. Я дам тебе все необходимое: и карту местности, и спецкомбинезон. И даже кое-какие наставления.

— Сколько времени займут ваши наставления?

— Два дня.

— Еще два дня? — Гута вскочила и возмущенно фыркнула: — Да вы с ума сошли! Их уже четвертые сутки нет. Они там, может, умрут за эти два дня.

— Тихо, деточка! — Ее возмущение, похоже, Барбриджа нимало не волновало. — Если они живы на настоящий момент, проживут и еще два дня. А если не проживут, то они и в нынешнем своем виде тебе вряд ли понравятся.

— Что вы хотите сказать?

— Ничего! Я могу тебя подготовить за два дня. Быстро только мухи плодятся.

Он не солгал. За два дня он действительно подготовил ее к путешествию в Зону. Во всяком случае, когда Гута уходила от него через два дня, ей очень хотелось в это верить.

5. МАРИЯ ШУХАРТ, 15 ЛЕТ, АБИТУРИЕНТКА

Да, дядя Дик сдержал данное Марии утром обещание. По такому, в последнее время столь редкому поводу мать, ясен перец, примерилась изобразить его любимый салат. Папку, которого после обильных воспоминаний с Гуталином сначала долго колбасило, а потом и вовсе уехало, решили пока в чувство не приводить, и потому сбегать за моллюсками пришлось как бы Марии.

Когда она вернулась, мать с дядей Диком обдолбывались на кухне никотином. Перед гостем стоял недопитый стакан «кровавой Мэри». Увидев дочку, Гута тут же раздавила в пепельнице недокуренную сигарету и взялась за моллюсков.

— Хорошо у вас, — сказал дядя Дик. — Будто вернулся в старые добрые времена.

Мать вздрогнула, опустила голову.

— Да, — сказала она. — Но скоро эти времена закончатся. И домик, наверное, придется продать. Боюсь вот только, покупателя не отыщем.

Мария достала из холодильника банку с апельсиновым соком, наполнила стакан и устроилась возле окна.

— А вы как живете, Дик? — сказала Гута. — Так все и крутитесь при Институте?

— Кручусь, — сказал Нунан. — Новое оборудование нам пока поставляют. А раз поставляют новое оборудование, появляются и рекламации. А раз появляются рекламации, то тут же требуют и Дика Нунана. Я, правда, не вполне понимаю, что мы собираемся со всем этим оборудованием делать. Нет ничего более сложного, чем заниматься научными исследованиями, когда объект исследований тебе абсолютно недоступен. Лаборатории, впрочем, работают помаленьку, изучают то, что из Зоны раньше натаскали. Ну и раз в неделю запускают туда робота, простенького совсем — двигатель да корпус, — проверяют, не разблокировалась ли граница. Купол-то в двух шагах от Института. — Дядя Дик раздавил в пепельнице окурок, выцедил из стакана остаток «кровавой Мэри» и закурил новую сигарету. — Граница почти прозрачная, сквозь нее все видно. Видно, во всяком случае, что ничего там, в Зоне, не меняется. Когда запускают очередного робота, весь Институт в окна высовывается. Доходит робот до полусферы, трах-тарарах, и поминай как звали.