Откат к "заводским настройкам" (СИ)

— Не могу я так больше! — Майор обхватил свою лысую голову руками. Мне в глаза бросились его крепкие пальцы с обгрызенными до мяса ногтями. — Не могу смотреть, как она мучается… — Из его глаз на стол упали крупные капли, пятная соленой влагой разложенные бумаги. — Как увядает красавица моя… Хоть в петлю лезь! Держусь… Ей и так тяжко, а тут я… Пытаюсь бухлом все забить… Но не выходит… Не берет, падла, сколько б не выжрал! Только башка трещит… А у нее так всегда… — майор совсем расклеился и сник, распластавшись ветошью по столу, словно из него вынули какой-то стержень.

Да, видно, что на пределе мужик… Жаль, но я ж не сказочный кудесник… От рака избавлять не могу…

- Сопли подотри, майор. — Я протянул менту платок, чудесным образом материализовавшийся в моей руке. — Попробую я твоему горю помочь!

Или все-таки могу?

— Я… спа… — Плечи майора заходили ходуном, он взял из моей руки платок и громко в него высморкался.

Пока он «приводил себя в порядок», я внимательно разглядывал фотографию его жены, взяв в руки фоторамку. И мне на секунду показалось, что где-то в районе её головы присутствует некая чернота. Затемнение. Расползшаяся полупрозрачная «клякса»… Неожиданно клякса мигнула, посветлела и бесследно исчезла, словно её стерли ластиком, словно никогда и не было. Почудилось наверное — простая игра теней. Я поставил фото на стол, откинулся на спинку стула и произнес:

- Она здорова.

— Что ты сказал? — вскинулся майор, не смея поверить в мои слова.

- Ты глухой, майор? — Я вновь принялся цедить коньяк. — Может тебе к ЛОРу записаться? Ухи прочистить? Здорова она! Полностью!

— Ты… не врешь? Не шути так со мной… — начал было майор, но я его резко прервал:

- Тебя как зовут, дядя?

— Степан… — заторможено произнес мент, не открывая от меня своих слезящихся опухших от слез глаз. — Филиппович… Зябликов. Одна тысяча девятьсот…

- Хватит-хватит! — замахал я руками. — Ты мне всю биографию собрался рассказать? А, Филиппыч?

— Я… я до сих пор в себя прийти не могу… — признался майор. — Она… действительно… здорова?

- Блин, ну вот как тебе это доказать? — спросил я. — Пусть завтра в больничку топает. Анализы, там, сдаст… Флюрку, там, рентген… Ну, все, что в этом случае положено… Я, как бы, в этом вопросе полный профан.

— Можно, я позвоню? — дрожащим голосом попросил Зябликов.

- Да звони на здоровье, — пожал я плечами, — кто ж тебе запрещает?

Степан Филиппович схватил с телефонного аппарата, стоявшего на столе, трубку, и бешено принялся вращать диск.

— Алло! Алло! Любушка? Ты как, птичка моя? Лучше? Правда, лучше? И голова не болит? Первый раз за столько времени и не болит? А лекарство? Не принимала еще? Прямо резко стало лучше? И слабости нет? И… Я понял… Ну, ты лучше, не вставай! Полежи еще! Я, как только освобожусь, так сразу и буду! Да-да, и я тебя целую…

Положив трубку на рычаг негнущимися пальцами, Зябликов на секунду завис, погрузившись в некую прострацию и глядя бессмысленным взглядом куда-то в стену.

- Э-э-э! Филиппыч! — Пощелкал я пальцами у самого его носа. — Не спи — замерзнешь!

— Лучше… — Выдохнул майор. — Ей действительно стало лучше! А ведь уже и лекарства не брали. Ей уже и наркоту выписали… А тут… — Он опять начал съезжать со стула на пол.

- А ну стоять! — Не дал я свершиться очередному коленопреклонению. — Давай еще по стописят…

— Давай, — гулко бухнул майор, уже не удивляясь тому, как сам собой наполнился его стакан.

- Только не надо залпом глыкать! — предупредил я его. — Не нервируй меня, Муля! Пей постепенно. С толком. С расстановкой! Че добро переводить? Это потом можешь свою клоповку, хоть жопой жрать…

— Правда, что она здорова? И я еще не шизанулся? — первое, что произнес майор, опустошив стакан с толком и с расстановкой, как я ему настоятельно советовал.

- Насчет твоей шизы — не знаю, — пожал я плечами. — Тут бы со своей разобраться…

— Так и не скажешь… те… кто вы? — неожиданно залебезил Зябликов, поглядывая с неким благоговением.