Отказ

Сначала мы обошли ряд домов на нашей улице. Было прохладно, шел мелкий дождь. Мне было тепло и удобно в моей королевской одежде, я старательно обходила лужи. Мама, не обращая внимания на холод и сырость, весело вела меня от одного дома к другому.

В одном из домов мама дала представление. Она изящно подняла руки над головой, встала на носочки и медленно сделала один оборот. Всем была видна ее фигура под тонкой тканью, которой играл ветерок. У меня не было слов, чтобы выразить свое восхищение.

Мы прошли много кварталов, я устала, а рот слипся от шоколада. Мешок со сластями стал тяжелым, и я потащила его за собой по земле.

– Не тащи мешок по земле! – закричала мама. – Хочешь, я понесу?

Она обернулась ко мне, и в этот момент я увидела колдобину в тротуаре. Не успела я ничего сказать, как ее туфелька попала в эту колдобину, и она упала лицом в лужу. Ее юбка испачкалась, шелковистые волосы выбились из прически и тоже были в грязи. Она повернулась ко мне, и я увидела красное пятно, расплывшееся по колготкам.

– Ой, мамочка! – воскликнула я. – Там была такая яма!

Ее лицо выразило гнев.

– Тебе нужно было меня предупредить! – закричала она. – Остановить меня!

Я быстро и часто задышала, но слезы никак не могли пролиться. Я протянула к ней руку, но она резко отдернула голову. У меня живот свело от спазм. Я стояла и беспомощно смотрела на ее окровавленные колени, а она лежала на тротуаре, как поломанная кукла, и рыдала, придерживая правую руку.

Постепенно она успокоилась и смогла сесть. Болезненная гримаса на ее лице сменилась слабой улыбкой.

– Какая же я глупая, тыковка моя! Это же просто случайность. Прости меня, пожалуйста. Мама тебя очень любит, – и она протянула ко мне руки.

Я опустила голову, моя корона со стуком упала на тротуар, и фальшивые бриллианты рассыпались в разные стороны. Слезы, которые я долго сдерживала, наконец прорвались. Отвернувшись от нее, я стала с преувеличенным усердием разыскивать в тусклом свете свои драгоценности. Я попыталась водрузить корону на место, но она никак не хотела держаться у меня на голове. В конце концов я сдалась, уселась маме на колени и выплакалась.

Передо мной будто промелькнули картины моего будущего, сердце мое ныло.

В одиннадцать часов я включила свет на улице для Умберто. В это время мимо проехала машина, и хотя я видела ее только мельком, я была уверена, что это спортивная машина.

Черт побери, может, это был Ник?

Я прождала Умберто до часа ночи. Он принес полбутылки легкого французского вина, которое мы выпили перед сном.

Я чувствовала себя уставшей, от вина в голове у меня шумело, поэтому, когда Умберто оказался у меня между ног, я закрыла глаза, и голова у меня закружилась. Я ритмически задвигалась в такт ему, сливаясь с ним, и запустила пальцы в его шевелюру. И вдруг я ощутила под пальцами густые волосы Ника, прямо перед собой увидела его радужные глаза. Я с трудом перевела дыхание и постаралась вырваться.

– Что-нибудь случилось? – спросил Умберто. – Я тебе сделал больно?

Я открыла глаза и в тусклом свете посмотрела прямо на него.

– Мне вдруг стало очень больно, но сейчас уже все прошло.

Мне удалось освободиться от образа Ника и вновь слиться с Умберто. Но потом я долго не могла заснуть, думая о том, что я испытываю к Нику. Я чувствовала, что рано или поздно наши пути сойдутся.

22

На следующее после праздника утро магнолия у меня во дворе оказалась обвешанной туалетной бумагой. Я не смогла сдержать смех, увидев это, потому что вспомнила, что то же самое мы проделывали много лет тому назад в Бендоне.

Я прошлась по двору, чтобы проверить, все ли в порядке, и одна вещь меня неприятно поразила: все мои красные розы – и только красные – были срезаны под самый корень и исчезли. Я задумалась, было ли это праздничной проказой или это работа Ника, но поскольку у меня не было прямых оснований подозревать его, я сделала вид, что это выходка подростков.

При встрече с Захарией я ему обо всем рассказала.

– Ник снова приезжал к моему дому, и я очень обеспокоена. Он не контролирует себя. Что, если он попытается вломиться ко мне?

Захария серьезно взглянул на меня.

– Давайте еще раз вспомним всю его историю.

Я еще раз припомнила те симптомы, которые приводили к насилию – прежние нападения на людей, параноидальная бессонница, несдержанность, используемое в драках оружие, жестокость по отношению к животным. За Ником ничего такого замечено не было.

Пока я говорила, Захария молча покусывал карандаш, а когда я закончила, бросил его на стол.

– Да, никаких обычных тревожных симптомов у него не наблюдается, но это не значит, что он не может потерять контроль над собой.

– Кое-что все-таки было, хотя я не вполне уверена, что это сделал именно он. – Я описала, как кто-то располосовал обои у меня в гостиной.

Захария вынужден был прерваться, так как ему позвонили из больницы. Он дал какие-то указания, и мы вернулись к нашему разговору.