Отказ Громыко, или Почему Сталин не захватил Хоккайдо

Спустя три дня японское правительство доводит до сведения Кремля, что «Курильские острова — это является слишком большим требованием». Оно также отвергает предложение о ликвидации концессий, но предлагает России продать Японии Северный Сахалин. Молотов при этом ответил Татэкаве, что воспринимает последнее «как шутку, ибо у Японии много островов, а у СССР — нет», и предлагает купить у нее разом Южный Сахалин и все Курильские острова.

Переговоры затормозились надолго; некоторое движение обозначилось 20 января 1941 года, когда была продлена на один год советско-японская рыболовная конвенция 1928 года.

Твердая позиция СССР была в том числе обусловлена реакцией Кремля на присоединение Японии 27 сентября 1940 г. к Стальному пакту о военном союзе между Германией и Италией, заключенного в мае 1939 г. Токио не догадывался, что еще 26 сентября т.г. Риббентроп направил конфиденциальное письмо в НКИД о том, что предстоящее подписание Тройственного пакта (сроком на 10 лет) содержит положение о ненаправленности его против СССР, а именно: «новое соглашение не затрагивает ни уже существующих, ни развивающихся отношений между этими государствами (подписантами) и Советским Союзом» (статья 5 Пакта).

Кроме того, Советский Союз изложил официальные взгляды 30 сентября 1940 г. в передовой статье газеты «Правда» под названием: «Берлинский пакт: о Тройственном союзе». В первой части статьи констатировалось, что оформление пакта произошло вследствие усиления и расширения военного сотрудничества между Англией и США и что «США на деле находятся в одном общем военном лагере с военными противниками Германии, Италии и Японии в обоих полушариях». Далее в статье высоко отмечалась та оговорка Пакта, которая выражает уважение к СССР его участников, а также к позиции нейтралитета СССР и пактов о ненападении СССР с Италией и Германией.

Вторая часть статьи содержала диаметрально противоположные оценки, так как утверждалось, что заключение пакта ведет к «дальнейшему обострению войны и расширению сферы ее действия», к превращению ее «во всемирную империалистическую войну». В этой части статьи выражалось сомнение в том, что участники пакта смогут «реализовать на деле раздел сфер влияния».

В последующие месяцы к военному Тройственному пакту присоединились: 20 ноября 1940 г. — Венгрия; 23 ноября — Румыния; 24 ноября — Словакия; 1 марта 1941 года — Болгария; 16 июня 1941 г. — т. н. Независимое государство Хорватия. Соответственно, к весне 1941 года в рамках этого военного союза сплотились почти все соседние с Россией государства. Все явственней для советского руководства становилась угроза войны на два фронта: против Германии — на Западе и Японии — на Востоке.

Для СССР существовали признаки, что данное положение не будет реализовано ходом действительных событий. Во-первых, война Японии с Китаем требовала от Токио значительных людских и военных ресурсов; во-вторых, в 1940 г. значительно сократилась торговля между США и Японией, особенно поставки американской нефти, металлолома и железных руд; в-третьих, крепнущее военное сотрудничество англосаксонских держав препятствовало движению Японии на Юг и овладению его богатыми природными ресурсами.

Предложение японской стороны осенью 1940 года о заключении пакта о ненападении с СССР со ссылкой в его первой статье на советско-японскую конвенцию (Пекинская конвенция об основных принципах взаимоотношений между СССР и Японией) от 20 января 1925 года было весьма интересным. Так, данная декларация указывала на то, что признание Портсмутского договора носит временный характер и что Советский Союз не «разделяет с бывшим царским правительством политическую ответственность за заключение данного договора». Другие положения конвенции касались подтверждения положений Договора от 1905 года о запрещении содержания японских войск на территории Маньчжурии, признании китайского суверенитета на ее территории, запрещении строительства военных укреплений и баз на Сахалине и прилегающих к нему островах. Очевидно, что заключение советско-японского пакта о ненападении, безусловно, сохраняло все перечисленные объекты международного права за Японией. Москва не могла принять этих условий и соглашалась на пакт о нейтралитете, в рамках которого можно было денонсировать Портсмутский мир и в дальнейшем определить суверенность Курил и Южного Сахалина.

Еще в июле-декабре 1925 года в соответствии с Пекинской конвенцией были подписаны протоколы о предоставлении Японии нефтяных и угольных концессий на Северном Сахалине с отчислением в пользу СССР 515 % валовой добычи нефти и 5–8% — угля. Японские инвестиции в добычу минеральных ресурсов Северного Сахалина составили уже к июню 1926 году сумму 700 млн долл. (в ценах 2008 г.).