Отказать королю

И эта возможность представилась нам гораздо раньше, чем мы могли подумать. Оказалось, что король Генрих не забыл о своей дочери, затерянной среди болот Уэльской Марки. Он отправил ей Лорда — Повелителя беспорядков, которому приказал обеспечить развлечения Марии во время рождественских праздников. Королевский посланец явился в тот же день поздно вечером, и на следующие двенадцать дней строгий распорядок дня был забыт. Мы полностью отдались святочному веселью. В первый день января, то есть в Новый год (хотя на самом деле новый год начинается только на Благовещенье, то есть 25 марта)[44], мы обменялись подарками и вручили свои дары принцессе. В своем втором послании Бланш я просила ее отправить мне лист со священного гластонберийского боярышника, чтобы я могла подарить его принцессе. Именно в тот день этот дар прибыл вместе с письмом, которое моя мачеха продиктовала сэру Джасперу.

Я забилась в укромный уголок и прочитала, что Бланш чувствует себя хорошо и скучает по мне. Еще я узнала, что сэр Лайонел Даггет посетил ее в Гластонбери, а затем и в Бристоле и что его несколько раз видели в поместье Хартлейк и в других имениях, составляющих мое наследство. Я поморщилась, но продолжала читать. Следующая новость заставила меня настороженно выпрямиться. Хьюго Уинн получил разрешение остаться на посту управляющего, а его дочь Гризельда родила прекрасную здоровую дочку, которую назвали Уинифрид. Странно было услышать такое… Получалось, что эта малышка — моя родная кровь, племянница. Будь она плодом законного союза и мальчиком, я перестала бы быть наследницей состояния Лоджей. Но так получилось, что это дитя не имело и не будет иметь никаких прав на владения моего рода. Девочку будут воспитывать мать и дед в доме управляющего. Возможно, я даже никогда ее не увижу.

Тут мне в голову пришли и другие мысли. После того как сэр Лайонел доставил меня в Торнбери, я не получала от него никаких известий. Внезапно я заволновалась. Может быть, он пытается подобрать мне жениха? Мне пока совсем не хотелось замуж. Я знала, что рано или поздно мне придется сочетаться браком и тогда мой муж будет управлять всем, что я унаследовала от отца. Жена никогда ничего не имела сама по себе. Если волею судьбы она становилась наследницей движимого и недвижимого имущества, драгоценностей и домашней утвари, какой стала я, все имущество со временем переходило ее супругу и повелителю, равно как и она сама.

Хвала Всевышнему, что я была слишком занята и мне некогда было думать об этом, ибо принцесса требовала, чтобы ее фрейлины присутствовали на всех церемониях вручения ей подарков от приближенных, слуг и верных подданных из ближайших городов и деревень. Кажется, мой подарок ей понравился. Она, в свою очередь, также одарила членов своей свиты, в основном различными чашами и кубками. Однако для своих фрейлин она приготовила особые подарки: каждая из нас получила четки, освященные ее духовником.

Последний — двенадцатый — день рождественских праздников начался с мессы и закончился пиршеством и пантомимой. На следующий день Лорд — Повелитель беспорядка отбыл обратно к королю, а вскоре мы переехали в поместье Бэттенхолл, расположенное в сельской местности под Вустером. Путешествие было совсем коротким — всего около двенадцати миль, — а когда мы обустроились на новом месте, строгий распорядок дня, за соблюдением которого следила леди Солсбери, был восстановлен.

И вновь мои рассказы стали одним из немногих развлечений, доступных принцессе. Дни проходили за днями, и я исчерпала весь запас преданий об Иосифе Аримафейском и короле Артуре с его рыцарями. Посему мне пришлось перейти к описанию жития святого Дунстана[45], чьи останки были перенесены из Кентербери в Гластонбери. Пришлось также вспомнить многочисленные легенды и сказки, связанные с холмами Мендип-Хиллз. Их я пересказывала с сильным местным говором, от звуков которого все придворные дамы буквально покатывались со смеху.

Всю жизнь я слышала, как говорит простой народ в Сомерсетшире и Глостершире, да и сейчас эта речь каждый день доносилась из уст Эдит.

— Ну и огневой он был парень, ровно петушок в курятнике, чистую правду говорю вам, высокородные дамочки и девушки, — начала я как-то одну из историй, которую в свое время услышала в поместье Хартлейк, и тут увидела, что моя горничная, чей говор и смешные словечки я так удачно изображала, присоединилась к моим слушателям в зале приемов. Среди всеобщего веселья лишь ее лицо отражало глубокую обиду.

Я сбилась, вернулась к своему рассказу, успешно закончила его, но похвалы и смех, которые выпали в конце на мою долю, не обрадовали меня так, как обычно. Как только мне удалось освободиться, я отправилась на поиски Эдит, которая исчезла из зала тотчас по окончании моей истории, лишь сверкнув в мою сторону глазами.

Я нашла ее в спальне фрейлин.

— А уж как я искала вас, потому туда и зашла, значит, — пробормотала моя служанка срывающимся голосом.