Отказать королю

Первого октября в Амптхилле, что в Бедфордшире, принцесса со всей своей свитой отделилась от королевского двора и вернулась в Хартлбери. Вновь мы оказались на зиму запертыми в Уэльской Марке, и с холодами жизнь наша вошла в привычное скучное русло.

Так получилось, что я стала при дворе чем-то вроде домашнего менестреля женского пола и развлекала принцессу и ее фрейлин старыми и новыми преданиями. Правда, теперь, когда старшие придворные дамы находились на достаточном удалении или были заняты, мы откладывали вышивание и играли в карты. К февралю, когда принцесса Уэльская вновь должна была присоединиться к королю и королеве в Виндзорском замке, я выиграла несколько довольно ценных предметов у ее высочества и множество мелких вещичек у моих подруг.

Двор принцессы насчитывал к тому моменту свыше трехсот человек, и не все они последовали за нею в Виндзор. Леди Кэтрин оставила службу и поселилась в Суонси со своим мужем, сэром Мэтью Крэддоком, который построил там новый дом. Переговоры о будущем Анны Рид успешно завершились, и она смогла соединиться узами брака с сэром Джайлзом Тревилем. Она оставила службу, как и ее супруг, который сменил должность гофмейстера на какой-то высокий пост в правительстве Южного Уэльса.

— Не понимаю, почему я не могу остаться при дворе, — пожаловалась Анна, когда ее сундуки и ларцы загружали на повозку, а ее саму уже ждала карета, чтобы увести к супругу. В другой части двора стоял ряд почти таких же повозок, готовых принять имущество принцессы Марии, а также ее оставшихся придворных дам и девиц.

— Ты скоро будешь слишком занята, — рассмеялась Сесилия. — Помяни мое слово, к весне ты уже вовсю начнешь готовиться к пополнению в вашем семействе.

Сама Сесилия была на седьмом небе от счастья — она обручилась с сэром Рисом Мэнселом и собиралась пойти с ним к алтарю уже в этом году. Мы все ломали головы над вопросом: кто заменит Анну и Сесилию в рядах фрейлин принцессы?

Почти сразу же после нашего приезда в Виндзор мы получили частичный ответ на наш вопрос. Никто не заменил выбывших!

Сокращение свиты принцессы было крайне необходимо, коль скоро Мария собиралась остаться при дворе отца. Виндзорский замок был буквально переполнен приближенными короля и королевы, когда мы прибыли туда. А когда в марте мы переехали в Ричмондский дворец, стало и того хуже. Большинство уэльских слуг Марии были отправлены по домам. Им было сказано, что их в любой момент могут призвать обратно на службу, если принцесса вернется на земли Уэльской Марки, но я сильно сомневалась, что это произойдет в ближайшем будущем.

Гораздо вероятнее была поездка во Францию — начались переговоры о браке Марии с французским принцем.

Первый раз Марию посватали за дофина. Но затем помолвка была расторгнута, и Мария обручилась со своим двоюродным братом — Карлом V, императором Священной Римской Империи. Он правил Нидерландами, немецкими городами-государствами, Восточной Бургундией, Савойей и большей частью Северной Италии… во всяком случае, пытался это делать. Франция предъявляла претензии на некоторые из этих земель. Когда Карл расторг свою помолвку с принцессой Марией, король Генрих вновь пожелал заполучить в союзники французского короля Франциска I. А поскольку брак всегда считался лучшим способом скрепить договор, в Англию была послана французская делегация, чтобы оценить достоинства будущей невесты.

На День святого Георгия[61] мы были уже в Гринвиче, где принцесса приняла виконта де Тюренна[62] и других французских сановников в собственном парадном зале королевской резиденции, сидя на троне под балдахином. Ей уже исполнилось одиннадцать лет, и она приветствовала посла с истинно королевским достоинством сначала на латыни, а затем и на французском языке. После официальной церемонии она также сыграла ему на клавикордах.

Я стояла за троном принцессы и внимательно наблюдала за виконтом де Тюренном. Он улыбался, кивал головой, но в глазах его притаилось беспокойство. Когда аудиенция подходила к концу, я украдкой выскользнула из зала. Никто не заметил этого, так как полы парадного зала Гринвичского дворца были покрыты свежими тростниковыми циновками, скрывавшими стук каблуков. Я пробралась в смежный покой, через который французская делегация должна была выходить после приема у принцессы, и спряталась в нишу за гобеленом, изображавшим какую-то сцену из Троянской войны. До меня в моем укрытии доносились обрывки разговоров, которыми обменивались французы. Я легко понимала их язык, ибо обучалась ему вместе с принцессой. Как только посольство во всем составе проследовало далее, я вышла из-за гобелена и побежала к принцессе, чтобы передать ей то, что удалось подслушать.

Мария, заметившая мой уход, догадалась, куда и зачем я уходила.

— Что они сказали? — нетерпеливо спросила она, стоило мне вновь появиться в ее свите.