Отказной материал

Помощник вернулся довольно быстро, но ничего утешительного сообщить не смог. Воспользовавшись теми приметами, которые Вова дал адвокату, он сумел отыскать дом и даже посмотрел на запертую дверь квартиры, в которой якобы Вова и провел ночь с пятницы на субботу. Соседи рассказали, что в квартире этой — наркоманский притон, шляется туда-сюда полрайона, но никакой Тани с рыжим «каре» они никогда не видели. Квартира приватизированная и принадлежит какой-то женщине, которая сама в ней не появляется. У женщины этой есть дочка, но зовут ее не Таней, а Наташей, и она не рыжая, а блондинка, судя по манерам — проститутка вокзального класса, и в последний раз ее видели много месяцев назад.

Серый поставил перед помощником задачу найти и проверить Наташу, но сделал это без всякой надежды, просто по привычке доводить все до конца. Было очень похоже на то, что всю историю с Таней Вова придумал, отчаянно пытаясь создать себе какое-то алиби на момент убийства, а адрес наркоманской хаты он узнал давно, при каких-то других обстоятельствах.

Вводить в дело своего человека Серому очень не хотелось, но другого выхода, похоже, не оставалось. Несмотря на скромное место в иерархии «центровых», Вова знал достаточно много для того, чтобы своим языком наделать немало бед. Поэтому первым делом Вову следовало заставить молчать, а уже потом разбираться, почему и как все произошло.

Вечером Серый узнал, что некоторое время назад Вова обзавелся пистолетом. Правда, он вроде бы купил не ТТ, а «вальтер», и несколько раз ссорился со своим «бригадиром». Многие видели их стычку в пиццерии, после освобождения из 15-го отделения милиции, когда Вова упрекал Гену в жадности и полном отсутствии мозгов. По другим каналам Серый выяснил, что оперы тщательно проверяли алиби Вовы и тоже пришли к выводу, что все это туфта. Одно было установлено точно — у себя дома в ту ночь он не появлялся.

Все складывалось одно к одному, но у Серого опять пробудились старые подозрения, и он никак не мог отделаться от ощущения, что играет навязанную ему роль в спектакле по чужому сценарию и на чужой сцене.

Воскресный день Ковалев провел на работе. Сообщив утром операм из Отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков информацию о трех подконтрольных Вове продавцах марихуаны, он мог бы отправиться домой, но делать там было нечего, а идти в гости не хотелось. Пользуясь свободным днем и теплой погодой, Петров вместе с женой и ребенком поехал загорать на дачу, и Костя весь день был один, только иногда к нему заходил дежуривший по району опер Володя Якименко. Под вечер Володю вызвали в какое-то отделение, он заглянул попрощаться и сказал:

— Слышал? С завтрашнего дня выходные отменяются, будем работать по двенадцать часов, в две смены, круглосуточно. Переработку оплачивать не будут, потом прибавят дни к отпуску.

— Да у меня этих отгулов уже штук тридцать набралось, — махнул рукой Костя.

— Да и у меня не меньше… И рейды назначены, на неделе — сразу три. Сначала суточный рейд «Ударник». Будем ловить грабителей, которые «опускают» пьяных работяг, возвращающихся домой после работы. Со вторника до четверга — «Косяк-95», это по отлову торговцев наркотой…

— А потом «Айболит-66», — предположил Костя.

— Нет, не угадал. Потом, с пятницы и до 15.00 воскресенья, — «Пурга-4», будем ловить всех, кого не успели поймать раньше.

— А почему в воскресенье только до обеда? — удивился Костя. — Или потом просто некого будет ловить?

— Нет, в воскресенье с пятнадцати до двадцати мы проведем маленький субботничек по озеленению территории. Распоряжение мэрии. Говорят, замполит уже нарисовал карту — каждое отделение и каждая группа будут сажать деревья на своем участке…

Обсудив планы проведения рейдов и субботника, коллеги расстались. Якименко поехал в отделение, Ковалев тоже начал собираться домой. Погода резко испортилась. Тяжелые тучи полностью закрыли солнце, поднялся ветер, и вскоре началась гроза. Закрыв окно, Ковалев смотрел, как косые струи дождя заливают двор и посеревшее угрюмое небо разрывают всполохи молний, и представлял Диму, поспешно улепетывающего с дачи. Потом Костя вспомнил вчерашние события и поспешно закурил. Он чувствовал себя постаревшим на добрый десяток лет, и где-то в глубине души барахталась предательская мысль о том, что долго в таком режиме не выдержать…

Постепенно грозовые тучи отползли в сторону северных окраин. Выждав еще немного, Костя вышел на улицу. Трамвайное движение по какой-то причине было закрыто, и, флегматично выругавшись по этому поводу, Ковалев отправился к расположенной тремя кварталами дальше автобусной остановке.

На автобус он не попал. Выйдя на проспект, Ковалев сначала замедлил шаг, а потом и вовсе остановился перед витриной обувного магазина, решая, что ему больше необходимо на предстоящее лето: кроссовки или легкие туфли. Позади Ковалева к тротуару прижалась автомашина, процокали по асфальту каблучки и послышался слегка насмешливый женский голос:

— Здравствуйте, господин комиссар!