Отказываться не вправе

Плодовые деревья в нашем краю не растут. Километров на триста южнее — пожалуйста: есть и вишни, и яблони, а у нас — нет: вымерзают. Зато хорошо растут ягодные кустарники и многолетние травы. А это значит, что здешняя земля в цветении с первых теплых дней и до самой осени. Стало быть, пчелиного продовольствия предостаточно. Беда в том только, что теплые дни приходят поздно. Обыкновенно, в конце марта наступают сильные оттепели: снег в полях тает, бегут ручьи, лед на реке покрывается водою, однако эта весна длится всего неделю. Потом вновь холодает, начинаются снегопады, метели, поля зарастают сугробами, лед на реке становится толще и крепче, и даже северные сияния еще случаются иногда. И лишь в начале мая приходит весна бесповоротная. Но, опять, очень неторопливая: ночные холода продолжаются едва ли не до июля. А в сентябре случаются первые утренники. То есть пчелки здешние, чтобы выжить, должны иметь в характере горячечную авральность.

И вот один авантюристический человек, слывший отъявленным пчеловодом, пригласил меня освятить пасеку. Никогда ранее знакомства с пчелами водить мне не приходилось, но в Требнике "Чин освящения пчел" наличествует, так что, думаю я себе, и до меня батюшки как-то справлялись, и не слышно, чтобы кто-нибудь из них был заживо съеден. Но все равно боязно…

Приезжаем: сорок ульев и гул стоит, как на аэродроме. Прочитал я в сторонке начальные молитвословия, а дальше написано: "Окропляет иерей места пчел вся". Ну, что делать? Пошел окроплять "места вся". Иду, словно во сне, а они, как пули, туда-сюда пролетают… Вернулся, отдышался, прочитал следующие молитвы, глядь: "И паки окропляет место пчел". Пошел паки, уже посмелее: чувствую, дело делается не просто так, а охранительно — все пули мимо летят. И снова вернулся. Прочитал отрывок из Евангелия от Луки, как воскресший Христос явился ученикам, убоявшимся такового чуда, попросил еды, и они дали Ему печеной рыбы и "от пчел сот". А следом новое указание: "И паки кропит место пчел"…

Тут уж я выступил совершенно спокойно: размахался кропилом так, что для них вроде как ливень произошел — но ничего, не рассердились нисколько.

Вот уж, думаю, воистину твари Божий — претерпели меня, не ужалили. И не от разума это у них — ну зачем им, действительно, такие маленькие головешки человеческими проблемами забивать, — а от неукоснительного «хождения» пред Творцом и, значит, всегдашней готовности к послушанию Его воле. Есть, чему поучиться…

Впрочем, как говорил один закарпатец-строитель: "Учиться можно у всех — даже у свиньи: жрет любую гадость и все обращает в наилучшайший продукт".

Письма к лешему

Воскресный день, литургия… "Еще молимся о милости, жизни, мире, здравии, спасении, посещении, прощении и оставлении грехов рабов Божиих", — и читаю записки: «Графиды» — понятное дело, Глафиры, «Великониды» — Еликониды, «Ириньи» — Ирины, «Опоросиньи» — Евфросинии, а «Полухерии» — Пульхерии. Илон, Крисов и Лайм приходится опускать — это некрещеные дети несмышленых родителей.

Потом "еще молимся о упокоении душ усопших рабов Божиих": «Сахардона» — то есть Сакердона, «Ареста» — это Орест, "Вилена, Кима, Новомира и Энгельса"…

— А это, — спрашиваю, — что за люди?

— Дак они, — отвечают, — крещеные. Раньше, пока вас не было, у нас бабки крестили: молитовку погундят, а уж как родители назовут, в том наименовании и оставляли. А Энгельс — Геля, стало быть: хорошее имя — у нас Энгельсов много…

И вот захотелось мне познакомиться хоть с одной такой «бабкой», которая по дерзновению своему крестила здешних младенцев — Новомиров и Энгельсов. Вообще-то крестить может всякий крещеный человек, но: если нет священника и если обстоятельства понуждают, — то есть в исключительных или, как теперь говорят, экстремальных, условиях. В прежние времена женщины знали это: родит где-нибудь на покосе, видит, что не жилец, обмакнет пальцы в кринку с водой: "Крещается раб Божий, — назовет имя, — во имя Отца, аминь, — влажными пальцами коснется головки младенца. — И Сына, аминь, — снова коснется. — И Святаго Духа, аминь, — коснется и в третий раз. — Ныне и присно, и во веки веков, аминь". А если нет воды рядом, то так — без воды. Коли после того помрет младенчик, священники его отпевают как крещеного христианина, а коли выживет — остается только святым миром помазать. Конечно, век этот был на земле нашей — куда как исключительный, и крестить, хоть и без священников, надобно было, но зачем же нечеловеческие имена?..