Отходная молитва

Оставив свет в кабинете включенным, они поспешно накинули пальто и вышли. Лифтом пользоваться не стали, а спустились вниз по лестнице, где привычно пахло мелом и каким-то дезинфицирующим средством. В свете угасающего дня их фигуры отражались в оконных стеклах. Каблуки гулко цокали по гладкой поверхности ступенек. Еще не выйдя на улицу, каждый в глубине души уже начал сожалеть, что они пустились в этот жутковатый поход. Из подвального помещения доносились громкие звуки радио; словно в насмешку кто-то пел "Ах, если бы Рождество было каждый день!".

На машине Линн доехали до Фишергейт. Казалось, город вымер. Жители в эти минуты сидели перед телевизорами, наивно полагая, будто остальные обитатели планеты наверняка празднуют Рождество гораздо веселее и интереснее. Линн думала в эти минуты то же самое и, по всей видимости, была права.

Дом, в котором жила Анджали Датт, пребывал в состоянии прогрессирующего упадка. Это было четырехэтажное здание, построенное еще в викторианскую эпоху. Подобно другим домам, сдаваемым под жилье студентам и безработным, он служил для своего владельца лишь источником денег. В подъезде неистребимый запах мочи, пол местами продавлен.

Лампочки на лестнице не оказалось, и, несмотря на то, что на улице стоял холодный зимний день, из-под лестничной ковровой дорожки вылетело целое облако комаров. Они неотступно кружили над головами Линн и Фаррелла, пока те поднимались по скрипучей лестнице. На первой лестничной площадке из-под некрашеной двери донеслись звуки музыки, а из запущенной общей уборной густо пахнуло тухлыми яйцами.

— Этот гадючник просто просится, чтобы его поскорее отправили на слом, — прокомментировал Фаррелл.

— Нет, это домовладельца пора на свалку, — не согласилась Линн.

Поднявшись на верхний этаж, Линн вставила ключ в замочную скважину двери, ведущей в квартирку Анджали. Настороженно оба переступили порог. Линн на ощупь щелкнула выключателем, и под потолком загорелась голая, без всякого абажура, лампочка. Здесь все еще стоял запах смерти, пусть слабый, тем не менее различимый — острый, приторно-сладкий запах мясницкой разделочной стойки, неприятно усиленный невыветрившимся сигаретным дымом и восточными благовониями.

В пустой комнате шаги по голым половицам отдались гулким эхом. Единственным ярким пятном на холодном грязноватом полу выделялся коврик возле кровати. Но и он был заляпан пятнами засохшей крови.

Взгляд Линн привлекло очерченное желтым мелом пятно под окном, там, где проходила граница между стеной и полом. Точно такими же пятнами были забрызганы и стены, и потолок. Похоже, бедную девушку швыряли по комнате, как тряпичную куклу.

Действия полиции вряд ли могли помочь расследованию — содержимое выдвижных ящиков стола и полок шкафа было беспорядочно свалено на пол.

— Кто производил обыск в комнате? — сердито осведомилась Линн.

— Миллз и Этерингтон, — ответил Фаррелл.

— Ты только посмотри, какое свинство они здесь развели! — возмутилась Линн.

— Попробуй найди сейчас подходящих сотрудников, — сочувственно проворчал Фаррелл.

С этими словами он повернулся к стене — его внимание привлекла глубокая вмятина, оставленная головой Анджали в тот момент, когда некая нечеловеческая сила размозжила несчастной девушке черепную коробку. След, по цвету похожий на йод, буровато-рыжей дорожкой засох от вмятины до прикроватного коврика.

— Господи, Питер, что здесь творилось! — вздохнула Линн. — Ты себе можешь это представить?

Посчитав вопрос риторическим, Фаррелл извлек из кармана новенькую блестящую фляжку бренди.

— Хочешь? — предложил он. — Невеста подарила.

— Очень мило с ее стороны, — ответила Линн и, приняв фляжку, сделала глоток. Сегодня она успела только позавтракать, и алкоголь моментально вызвал ощущение тепла и умиротворенности. — Хватит, я за рулем, если ты, конечно, не забыл об этом.

— Как же, помню, — уважительно отозвался Фаррелл и отпил примерно половину содержимого.

Линн подошла к окну и выглянула на улицу. Внизу какой-то ребенок под присмотром отца катался на трехколесном велосипеде.

— По-моему, в своих выводах нам следует отталкиваться от противного, — задумчиво произнес Фаррелл, — потому что происшедшее здесь на самом деле не могло произойти. То есть, я хочу сказать, нам может показаться, что ее тут швыряли по всей комнате какие-то силачи-невидимки.

— Или какие-то мифические исполины, — поправила Линн.

— Вот-вот, мифические исполины, — повторил Фаррелл, смакуя эту фразу. — Но мы же знаем, что такое бывает только в сказках, верно? Это все равно что утверждать, будто первую жертву сбросили с пролетающего самолета. Ясно одно: эти убийства совсем не такие, какими представляются. Мне как раз вспомнился случай… тоже подозревали убийство. Был найден человек с огнестрельным ранением в голову. Дело поручили Рону Вестли. Так вот, он уже буквально через несколько часов пришел к выводу, что парня никто не убивал — сам застрелился. Причем выронил пистолет и прошел еще примерно полмили, прежде чем умер.

— Замечательная история.