Отходняк после ящика водки

Что касается апостола Павла, так он для Сирии очень неслучайный персонаж. Он вообще из местных. (Здешние патриоты и самого Христа считают своим, а никаким не евреем, еще чего.) Он родился тут, жил, трудился фарисеем. Его иногда называют иудейским инквизитором – до того он увлеченно и жестоко искоренял христианство. Звали его сперва, как все помнят, Савлом. Так вот однажды Савл – освежим в памяти общеизвестные сведения – прибыл в Дамаск во главе иудейской карательной экспедиции против христиан. Считается, что это произошло в 40-м году от Рождества Христова. Каратели планировали, в частности, казнить здешнего епископа Анания. Но тут Савлу явился Господь, и все переменилось: Савл ушел в диссиденты – принял крещение, стал называться Павлом и начал проповедовать. В частности, он первый занялся обращением в христианство язычников, в чем преуспел. Именно он придумал термин «христиане». В числе множества заслуг Павла – авторство весьма убедительных и известных по Евангелию посланий. Примечательно, что Павел – единственный из апостолов, который не был учеником Иисуса Христа и даже не был с ним лично знаком. Напомним, что Павла, как это нередко случалось с первыми христианами, воинствующие язычники кинули львам, но те отказались рвать апостола. Однако приговор все же был приведен в исполнение, пусть и другим способом: Павла обезглавили.

ВОЕННАЯ ТЕМА

У Сирии, как известно, богатая история, а история военная – в особенности. Именно на сирийской земле имел место первый в мире официально зарегистрированный конфликт с человеческими жертвами: сириец Каин убил своего брата Авеля. О военных событиях более поздних напоминает инсталляция, слегка похожая на нашу Бородинскую панораму – она устроена под памятником неизвестному сирийскому солдату. Патриотическая тема там раскрыта с размахом и весьма амбициозно. Одна витрина посвящена военнослужащим римской армии, которая, если верить сопроводительной надписи, в 636 году нашей эры серьезно пострадала от рук сирийцев. Следующая экспозиция отсылает нас в 1187 год, в котором местные побили крестоносцев. Последние бежали с поля боя, роняя мечи и топоры, – они в художественном беспорядке раскиданы под полотном. Позже, в 1920-м, тут били французов, крах которых красочно отражен сирийскими баталистами. Про 1973 год напоминает живописное полотно, на котором сирийцы с «калашами» крошат израильских евреев. Последние по примеру крестоносцев бросают оружие – только уже не топоры, а автоматы «узи». Таким манером достигается эффект единства экспозиции, описывающей всю военную историю страны. Жаль только, что три самых известных в мире конфликта с участием сирийских вооруженных сил не нашли отражения в этой композиции: убийство Авеля Каином, захват Израилем Голанских высот, прежде принадлежавших Сирии, и пребывание сирийского ограниченного контингента в Ливане, которое длилось до этого года. Так вот ливанские христиане мне в свое время жаловались на сирийских военных, которые неважно показали себя во время гражданской войны. Они безучастно смотрели на исламских мотоциклистов, которые разъезжали по городу с отрезанными христианскими головами, насаженными на пики. С этими рокерами разобрались израильские танкисты, которые тогда вошли в Ливан. Но это все в прошлом и к делу не относится…

Генерал Варенников, который в Сирию приехал с нами после двадцатилетнего перерыва, ностальгировал там по старым временам:

– Жили как братья! И оружие мы им поставляли, и кадры готовили… А какую мы тут систему ПВО создали! Приятно вспомнить!

Сегодня генерала в этом смысле ничто не радует. Он грустит, оттого что наше боевое братство сегодня как-то не очень… О прошлом остались только воспоминания. Шофер ржавой иномарки, которая везла меня по Дамаску, затеял беседу:

– Раньше в Сирии было много русских военных! Я возил самого главного. Его зовут Олег. Знаете его? Как не знаете? Его отец – очень известный человек: когда была большая война, он сбил 36 самолетов…

Я велел ему остановить у лавки, мы зашли купить бутылку минералки. Шофер объяснил продавцу, что я русский, и денег с меня не взяли. О как. Последний раз такое со мной было в Югославии, где старики в кафе платили за мою ракию и взамен просили о дружеской услуге – чтоб Россия бросила на Штаты атомную бомбу.