Отходняк после ящика водки

Если отклониться от дороги, то тайга действительно непроходимая. Как какие-нибудь первопроходцы типа Арсеньева или Хабарова продирались сквозь нее, мне непонятно. Ну, наверное, специально уперевшись, можно за день пройти километров пять, перелезая через бурелом и перетаскивая лошадь и поклажу. А ведь еще есть и холодные горные ручьи, крутые склоны и прочие прелести девственной природы. Как это можно – изо дня в день, из месяца в месяц? Специальные люди, сейчас таких не выпускают.

Хотя, наверное, какие-нибудь геологи… Ба! Да вот же она – романтика таежных троп. Вот куда манили нас шестидесятники со своими гитарами. Подальше от правозащитников и собственной совести. Чтобы посильнее устать и ни о чем не думать. Пусть в Москве Хрущев строит «коммунизьм» и громит «пидарасов», а Брежнев вручает себе ордена. А мы здесь, у палатки, под гитарку – водочки, песенку, телку за жопу… Лепота!

Отмахав километров десять по этой самой таежной тропе, мы встали на привал. Развели костер, согрели чаю, затеяли шашлыки. Солнце уже встало высоко, начало припекать. Хотелось раздеться и позагорать на полянке, меж высоких пихт, но нельзя – клещи. Позагораешь, а потом на погост. Не хотелось бы. Ходишь закутанный и потный. Неудобно.

Шашлыки получились на славу. А может, мы просто сильно проголодались? Так или иначе, привал закончился и снова в путь. Как ни странно, после привала идти легче. Организм уже привык и вработался в нужный режим. Тайга оставляет странное впечатление. Прежде всего она поражает своей бесконечностью. Когда ты поднимаешься на вершину какого-нибудь хребта, то открывается вид далеко-далеко. И дальше хребты, хребты, хребты. И все уже не лысые, а покрытые тайгой.

С высоты горы тайга не кажется плотной. Это не наш подмосковный еловый лес. Так, редкие, стройные как кипарисы пихты да осинник. Осин на удивление много – мне даже показалось, что это главное дерево алтайской тайги. Я, кстати, обратил внимание, что тайга кишит осинами, еще в Скалистых горах, в Колорадо. И теперь снова та же картина – очень много осин. Осина странное дерево, невзрачное, чахлое. Но широко известно, что оно не гниет, и поэтому самые долговечные деревянные постройки – осиновые. Например, церковь в Кижах построена из осины.

Когда же находишься в самой чаще, она не кажется такой редкой, как сверху. Громадные пихты взмывают ввысь, а осинник кажется простым подлеском. Огромное количество кустарника и бурелома, камней и ручьев, хребтов и долин, ущелий, распадков, болотин, маленьких озер и больших луж, нерастаявшего снега и весенних цветов на кочках и пригорках – все это сливается в один плотный, обволакивающий покров земли. И ты, как таракан, ползешь по этому мху, путаясь и чертыхаясь, и только яркое весеннее солнце смотрит на эту бессмысленную суету.

Но вот вечернее солнце садится за соседнюю гору и мы начинаем понимать, что наш проводник заблудился. Теперь искать дорогу в темной тайге бессмысленно, и мы влезаем на гребень хребта. Таким макаром мы не заблудимся и по этому гребню дойдем до ближайшей деревни. Все бы хорошо, но это лишние десять верст. Материм проводника, который сам растерялся и едва не плачет. Адреналинисто. Перспектива заночевать в тайге не кажется заманчивой. Сильно похолодало. Тьма обступает со всех сторон. Главное – не сбиться с пути и все время идти по верху горы.

Приключение, едва начавшись, через пару часов заканчивается: на краю деревни нас встречают джипы, выехавшие навстречу (по рации мы сообщили свои координаты). Не без приключений мы добираемся до турбазы и с остервенением паримся в бане. Во сне я видел пихты и кустарник, пихты и кустарник. Короче, тридцать верст по тайге – и мозги как новенькие. Голова ясная и пустая. Всем рекомендую.

ШАМБАЛА № 5

Конечная точка нашего посещения – Сибинские озера. На стыке гор и степи расположено несколько озер, окруженных горами, состоящими из одних только обветренных, округлых камней, нагроможденных друг на друга. Необычное зрелище: кажется, что это какой-то инопланетный ландшафт, – если бы не степь сразу за склонами гор.

Степь такая, как я ее не однажды уже в этих заметках описывал, но с одним интересным добавлением – в ней пасутся табуны полудиких лошадей. Лошади красивые, разноцветные. Есть и вороные, и соловые, и карие. Интересно наблюдать за ними: как они ухаживают за жеребятами; как влюбленные парочки стоят, положив головы на шеи друг другу; как вожак защищает весь табун. Этих лошадей никто не пасет, никто не пытается оседлать. Изредка люди подходят к ним, чтобы подоить кобылку или поймать какого-нибудь конька на мясо.

Естественно, что мы попробовали и местной конины, и кумыса. Как нам рассказали, конину казахи, в отличие от татар, не коптят, а употребляют преимущественно вареную, пополам с бараниной. Бешбармак[25] из конины с бараниной получился отменный, и мы им обжирались, запивая кумысом, чтобы баранина не встала в брюхе колом. Я так привык за эти дни к кумысу, что в Москве тоскую по нему. Мне не хватает этой особой кислинки и ощущения мела на губах.