Отклик мира /небылицы деда Олика/

Восемь лет, пока ребёнка не было, Липочка сложа руки не сидела – стала новую страну изучать: и язык, и быт, и культуру. Даже точечный массаж постигла. Увлеклась и философией. Муж на работе, хозяйство много времени не занимает, особенно в умелых руках: дар у неё к этому был (от деда Филиппа достался, вместе с именем по наследству перешёл). Помнила рассказ отца, что Филипп был единственным сыном вдовы из обедневшей дворянской семьи, но сам на ноги поднялся и большое состояние нажил: всё своим умом, точным расчётом, грамотностью, умением вести дела, с людьми ладить, разными нововведениями. И при этом никогда до обмана, жульничества не опускался и честь свою дворянскую ничем не запятнал.

Вот и Филиппа, когда с мужем в чужую страну приехала, стала присматриваться да приглядываться. Сразу язык учить начала, чтобы объясняться самостоятельно могла, и так хозяйство стала вести, что жалованья мужа не только хватало, да ещё оставалось. Он своей Липочке всегда говорил: «Не экономь, трать больше, деньги есть, не хватит – из дома пришлют». А Липочка своё: «У нас всё необходимое есть, даже с избытком, и мне надо чем-то заниматься. Дома сидеть да в потолок глядеть, с кумушками-болтушками новые фасоны платьев обсуждать или пересудами заниматься скучно и неинтересно. Так что позволь мне, милый друг, поступать так, как мне хочется, пока детей у нас нет». Муж своей Липочке во всём потакал, об одном лишь сокрушался, что арфа в Петербурге осталась. У Филиппы страсть была – игра на арфе. В детстве на маленькой играла, её-то, кроху, с собой и привезла, только мужу не сказала. Но по случаю малышку достала и играть начала. Мужа до слёз довела. Он на колени упал и стал Бога благодарить, что ему такую жену послал.

Через много лет Фифочка все свои премудрости и знания вместе с именем своей внучке передала.

Филиппа Андреевна бабушкину науку через всю свою жизнь пронесла, опорой она ей была и верно служила в трудных ситуациях.

Когда же с Машей телесная хворь приключилась, не говоря уже о душевной, Фи-Фи решила лечить внучку по трём направлениям:

– русской баней с берёзовым веником и травяными чаями, чтобы хворь из тела прогнать;

– китайскими сказками, чтобы ум в спокойное состояние привести;

– да игрой на арфе, которая человека в чудесный мир погружает и оправданные надежды на будущее сулит.

Маша заботам БаФи была рада, не мешали они ей в своих грёзах-мечтах находиться, даже сказки попросила читать по-китайски, якобы сам язык лечебными свойствами обладает. Хитрила, конечно, чтобы под голос легче грезить было, а не следить за сюжетом и на смыслы не отвлекаться.

Грезила о разном. Но всё больше воспоминания приходили. Перед новой грёзой она погружалась в цветное облако. И уже знала, о чём видение будет: если появлялись грязные цвета, мутные – тогда измена двух близких людей, Васи и Светки, ей виделась. Происходило это в бане, когда она лежала и разогревалась. Но начинался веник, горячая вода, а потом и холодная, да липовый чай назагладку, тут все мысли вместе с паром улетучивались, и легколегко становилось, как будто ты облако невесомое, над землей парящее.

Когда же бабушка в китаянку превращалась и на кантонском диалекте старинные сказки сказывала, напевно и очень красиво, тогда розово-голубые цвета приходили, а далёкий голос бабушки манил всё дальше и дальше.

Вспоминалась Светка, как её в первый раз в школе увидела – первоклассницей с огромным белым бантом и узким острым носиком. Бант был роскошный, а вот носик ей не понравился, даже подумалось, что с таким носиком эта девочка всюду лезет и везде свой нос суёт. Но в классе ей досталось место именно с этой остроносой девчонкой, которая со временем стала её лучшей подругой Светкой со своими достоинствами и недостатками, но довольно милыми и для окружающих необременительными. Но, правды ради, ещё раз Светкин нос в глаза бросился, когда в двенадцать лет в первый раз булгаковского «Мастера и Маргариту» читала. Почему-то Аннушка Светку напомнила, хотя и не было ничего общего, разве что нос, но это только в Машином воображении.

Чаще, конечно, Вася вспоминался, их первый год знакомства – счастливое время, очень наполненное и интересное. Потом картины смешиваться начинали: день рождения однокурсницы, большая компания, Вася со Светкой на диване оживлённо беседуют, и вопрос в глазах Ксении – смотри, Машка, как бы Светка твоего ухажёра не увела. Но тогда она Васе полностью доверяла, знала, что разговоры по работе (Вася через Светку заказы на ремонт квартир с дизайнерским оформлением получал), а оказалось, зря доверяла, и права была Ксения, моральные качества которой оценивались невысоко, уж очень была Ксюха до мужского пола охоча. Правда, у Светки молодые люди тоже менялись, как перчатки, только Маша всегда гадала, Светка в очередной раз влюбилась или просто увлеклась чем-то новым, интересным. Потому как Ксюха искала исключительно по фасаду, а Светку тянуло к таланту, дару, который в человеке имеется.