Отклонение от ноpмы (Хризалиды)

- И хорошо сделали, что поспешили, - быстро вставил я, - не окажись мы поблизости, кто знает, чем бы все закончилось. К счастью, все обошлось, и с девочкой ничего не случилось. Но она здорово испугалась, и ее надо поскорей отвезти домой. Спасибо за помощь, - добавил я, изобразив на лице вежливую улыбку.

Девушки сыграли свои роли неплохо. Они поздравили нас с благополучным исходом, пожелали, чтобы Петра побыстрее оправилась от шока, и, попрощавшись, ускакали. Незнакомец остался. Он все еще был настороже. Какие-то смутные подозрения одолевали его, но прицепиться было вроде бы не к чему. Несколько минут он потоптался возле нас, что-то бурча себе под нос, но, в конце концов, ворчливо посоветовав нам держаться подальше от леса, ускакал вслед за девушками.

- Кто он такой? - с трудом выдавила из себя Розалинда.

Я мог сказать ей только его имя - Джером Скинер, - которое прочел в его Метрике. Никогда прежде я его тут не видел, и мое имя, видимо, тоже ему ничего не говорило. Я бы спросил у Салли, но Петра все еще держала б_а_р_ь_е_р_ между всеми, и барьер этот вызывал у меня неприятное чувство отрезанности от остальных... В который раз я подивился Анне - как могла она сама, по своей воле прожить за таким _б_а_р_ь_е_р_о_м_ почти полгода!..

Продолжая обнимать Петру, Розалинда потихоньку двинулась к дому. Я снял с мертвого пони седло и упряжь, выдернул стрелы из тела монстра и поехал вслед за ними.

Когда я привез Петру домой, ее сразу же уложили в кроватку. Вплоть до самого вечера отчаяние, исходившее от нее, давало себя знать. Но постепенно оно стало утихать и часам к девяти исчезло совсем.

- Ну наконец-то! Наконец-то она заснула, - сразу услышал я всех наших.

- Кто-нибудь знает, кто был этот Скинер? - спросила Розалинда.

- Он здесь недавно, - ответила Салли. - Отец его знает, у него ферма неподалеку от того места, где мы нашли Петру.

Нам чертовски не повезло, что он застал нас всех вместе...

- Почему он был так подозрителен? - спросила Розалинда, - может, он догадался. Или слышал что-нибудь об _э_т_о_м_? А может, он сам?..

- Нет-нет, он не умеет! - сказала Салли. - Я пыталась, но он не из н_а_ш_и_х_.

Неожиданно включился Мишель, не слыхавший начала разговора, и спросил, о чем это мы. Когда мы рассказали ему, он на несколько секунд задумался.

- Вообще кое-кто считает, что такое возможно, - наконец, произнес он. - Правда, и они плохо себе представляют, что это такое, называют т_е_л_е_п_а_т_и_е_й_ или как-то еще в этом роде. Но большинство не верит в то, что это бывает.

- Но те, кто верит... Они считают это отклонением? - спросил его я.

- Трудно сказать. Я никогда не слышал, чтобы это обсуждалось всерьез. Строго говоря, по их же логике, если Бог может знать все тайные помыслы человека, то и человек как образ и подобие Господа должен уметь это делать. Можно попытаться доказать, что человек утратил это свойство в наказание за что-то... Ну, что это была, допустим, часть Кары... Но я бы не хотел участвовать в такой дискуссии. В особенности, если она будет происходить в суде, - твердо закончил он.

- Этот человек... Скинер... он словно что-то учуял! Он был, как пес, идущий по следу! - неожиданно с силой произнесла Розалинда. - Вспомните, может и... еще кто-то был так же подозрителен?

На это мы все ответили твердо: "Нет", и Розалинда быстро взяла себя в руки.

- Что ж, ладно, - сказала она. - Мы должны сделать так, чтобы это больше не повторилось. Я имею в виду эту встречу всех нас вместе. Дэви, тебе придется объяснить Петре на словах и попробовать научить ее с_д_е_р_ж_и_в_а_т_ь_с_я_. Если же эти _к_р_и_к_и_ будут повторяться, вы все не должны обращать на них внимания, не отвечать и вообще оставить это Дэвиду и мне. Ну, а если это будет так же... Если вы не сумеете противиться этому, то первый, кто прибежит к ней, должен любым способом заставить ее замолчать, а сам тут же исчезнуть. Мы никогда больше не должны попасться все вместе. Еще один такой эпизод - и нам конец!

Все согласились с ней и один за другим "покинули" нас. Мы же с Розалиндой стали обсуждать, как лучше и понятнее объяснить все Петре.

На следующий день я проснулся ни свет, ни заря, и первое, что почувствовал, - горе, исходящее от Петры. Но теперь оно _з_в_у_ч_а_л_о по-другому. Страха и ужаса уже не было. Была лишь острая жалость к мертвому пони. Не было и той страшной силы чувства, которая вчера создавала между всеми нами непреодолимый барьер. Я попытался войти с ней в контакт, и хотя она и не поняла меня, я отчетливо услышал ее удивление. Я встал и пошел к ней в комнату. Она обрадовалась мне, ощущение горя сразу стало слабее, как только мы начали болтать. Прежде чем уйти, я пообещал взять ее с собой сегодня на рыбную ловлю.