Отклонение от нормы, Или приключения томбоя, обыкновенные и невероятные( СИ)

-Ты мне что-то порвал в животе, - плачущим голосом сказал Вовчик.

-А ты о чём думал, когда бил меня по голове ногой? Понимаешь, дура, что я могу ослепнуть?

-Почему? – удивился Вовчик, открыв глаза.

-Потому что человек смотрит затылком. Именно там обрабатывается информация, а ты грязной ногой. Открой рот.

-Зачем?

Я нажал левой рукой под нижнюю челюсть, вынул шарик из плавок и засунул ему в рот.

Вовчика перекосило, и он поспешил выплюнуть шарик.

-Как здоровье, сами дойдёте, или «скорую» вызвать?

-Вызови, больно очень.

-Толик, позвони в «скорую», мне их не жалко.

Сам я взял одежду и пошёл в обнаруженную кабинку для переодевания.

Там я снял мокрые плавки и надел джинсы на голое тело. Ой, что-то жестковато…

Плавки я выжал и запихал в задний карман.

-Пошли домой, Толик! – окликнул я друга.

Толик шёл рядом со мной и мрачно молчал.

-Тебя проводить до дома? – спросил я.

-Саша, как это противно…

-Надо было подставить свои морды?

-С их стороны это не менее противно, я говорю вообще о драках.

-Я тебя понимаю, сам против насилия. Но они сами напросились, назвали тебя девочкой, а меня мальчиком, а мальчики всегда защищают девочек.

На это Толик ничего не ответил.

-Толик, я так и не отдал тебе твою одежду, забыл после утренней встряски.

-Сильно досталось?

-Не то, чтобы сильно, скорее, непонятно, что-то отец от меня скрывает.

Толик вдруг остановился.

-Саша, если ты всё забыл, может, тебе и не надо копаться в прошлом? Я иногда тебе завидую, хотелось бы что-то забыть, да не получается.

-Возможно, ты и прав, Толян, ошибки мы умеем делать, но исправить мы их можем, только зная об этом. – Толик опустил голову:

-Есть такие ошибки, что легче не жить.

-Но-но, Толька, держи голову выше! Что ты можешь натворить в свои годы?!

-Ох, много чего. А к тебе домой я сегодня не пойду, лучше завтра после уроков, заодно домашние задания принесу. Дома много дел.

-Ладно, Толик. У меня дома, наверно, тоже не всё так просто.

Однако грудь уже раздувалась от радостного предчувствия встречи с мамой и братиком.

Мы скомкано попрощались, и я побежал домой. Непередаваемое ощущение лёгкости и прыгучести юного тела переполняло меня, травмы нисколько не беспокоили, я нисколько не удивлялся этому, относя на быструю регенерацию ребёнка. В голове загулял ветер…

Дома стояла тишина, хотя все уже пришли. Мама что-то делала на кухне, папа смотрел телевизор, Юрик, скорее всего, оккупировал компьютер.

Никто не вышел мне навстречу.

Сначала я не придал этому значения, да и избавиться от мокрой и жёсткой одежды, которая прилично натёрла мне одно место, надо быстрей.

Быстро пробежав мимо папы в свою комнату, в шкафу нашёл свободные трусики и шорты а-ля джунгли и лёгкую маечку на тонких бретельках.

-Купался, что - ли? – спросил Юрка, – вода уже холодная, простудишься.

-Вода ещё нормальная, а мокрые плавки – вот. Почему в доме так мрачно?

-Не знаю, хмуро сказал братик, - не глядя на меня.

У меня такой брат, не захочет, не скажет. Я с чистой одеждой прошёл в ванную, забросил сырые джинсы и плавки в машинку и встал под душ.

Затем, найдя мамин крем для рук, натёр им промежность. Ощутимо защипало.

Шипя от боли и пританцовывая, оделся и пошёл на кухню.

-Есть хочешь? – спросила мама. Я прижался к маминой спине, обхватив маму руками.

- Не мешай. Какой же ты подлиза.

-Не подлиза я, а соскучился.

-Точно у тебя мозги встали набекрень.

-Мама, мы с Толиком классно погуляли, наелись чебуреками, есть я не хочу. А что ты собралась делать?

-Видишь, картошку чищу, пюре сделаю.

-Курица есть? Давай запеку в духовке.

-Моему удивлению уже нет предела. Я как раз хотела этим заняться. Вон она лежит, купили сегодня, охлаждённую.

-Уступи мне место возле мойки.

Помыв тушку, я попытался её порезать на куски, взяв самый большой нож, но, то – ли нож был тупой, то – ли я слишком лёгкий, но, сколько бы я ни прыгал, упрямая птица не поддавалась.

Посмотрев на мои мучения, мама сказала:

-Папу попроси помочь.

Я сопел, будто не слышу, продолжая жестокую борьбу с курицей.

-Ладно. Ваня, подойди, не можем курицу разделать.

Я бросил нож и отошёл в угол.

Вошёл папа, молча и ни на кого не глядя, наточил бруском нож, даже не пройдясь по безруким девочкам, и быстро порубил курицу.

Мама растерянно наблюдала за нами.

-Вы опять поругались?

-Нет! – одновременно ответили мы.

-Тогда зачем у меня на нервах играете? Между вами разве только искры не сыплются.

Папа молча ушёл, а я занялся курицей, посолил, поперчил и, густо залив майонезом, сунул в разогретую духовку.

Делать ничего не хотелось, я присел за стол и задумался.

-Как у Толика дела? – спросила мама. Я пожал плечами:

-Не знаю, он не пускает меня в свою жизнь, а я не люблю лезть в чужую душу, и не люблю, когда лезут в мою.

-Всё это правильно, но иногда нужно проявить настойчивость, мне кажется, у него не всё в порядке дома.

-Я согласен. Вокруг меня все разводят какие-то жуткие тайны, не веря, что я могу что-то не помнить, Толик прямо мне сказал, что, если я всё забыл, то и не стоит ворошить прошлое.

-И сколько скелетов в шкафу ты спрятал за двенадцать лет?