Отклонение от нормы, Или приключения томбоя, обыкновенные и невероятные( СИ)

-Да! - без тени смущения ответил тот, - я сначала не понимал, что случилось, каждое лёгкое прикосновение к тебе приносило мне радость. Потом мне стало мало тебя видеть на уроках, стал ходить по вечерам к твоим окнам, надеясь увидеть хоть твою тень в окне, пока меня не выследили друзья твоего брата и не привели к тебе. Ты не представляешь, как я теперь счастлив, когда могу быть с тобой почти весь день. А когда ты сказал, что забираешь меня к себе, и я буду с тобой и ночью, чуть с ума не сошёл от радости!

-Но-но! – погрозил я ему пальцем, - ишь, ночью!

Толик жутко покраснел, буквально до слёз.

-Что ты, Саша, я действительно хотел ковриком на полу…

-Ладно, коврик, - вздохнул я, - идём переодеваться.

Прости, Толик, сказал я сам себе, но я вижу в тебе только друга.

В остальном я абсолютно к тебе равнодушен.

В маленькой комнатке-пенале, отделённой от общей фанерной перегородкой, Толик помялся и спросил:

-Помнишь тот розовый костюмчик, что ты мне подарил?

-И что с ним?

-Можно, чтобы ты его надел, походил в нём, я сделаю фото на память, а потом опять отдашь его мне, – я пожал плечами:

-Мне не трудно, - я начал раздеваться, Толик поспешно отвернулся.

-Что ты всё время отворачиваешься? Я так плохо выгляжу? Тем более мы недавно вместе купались.

-Мне кажется нескромным подглядывать.

Я нащупал в трусиках прокладку, которую вставил на всякий случай, и понял, что Толик прав.

Одевшись в розовое, я повернулся влево-вправо, осмотрел себя и фыркнул.

Толик между тем фотографировал меня на телефон.

В это время к нам заглянул Юрик. – У нас всё готово, но ремонт нужен капитальный. Как тебе идёт этот костюмчик! – и исчез.

Я почувствовал лёгкое раздражение и стал переодеваться.

Толик упаковал костюмчик в полиэтиленовый пакет с замочком и спрятал его под подушку: - Теперь я перед сном буду вдыхать твой запах.

У меня язык не повернулся спросить, что он будет делать дальше.

В остальной квартире действительно было всё перевёрнуто, все вещи были выброшены на улицу и отмывались, девочки надраивали полы, оттирали плиту и раковины пастой, которую уже успели принести из дома, мальчишки выметали последнюю паутину. Яна руководила.

Конечно, прав был мой братик, требовался здесь ремонт, хотя бы косметический, но на это я думал подвигнуть двух протрезвившихся навсегда друзей. Ай да Юрик!

Я позвонил маме.

-Мама! Я, случайно, не отвлекаю тебя? Вы ещё отдыхаете от нас? А дело в том, что наша опасная авантюра увенчалась успехом, противник повержен и посрамлён, сейчас мы празднуем победу, но очень ограничены в средствах, во-первых, во-вторых, сейчас нужны вы с папой, закрепить успех.

Я отключил телефон, и подумал, что операция «тренер» прошла успешно. Но, как ни странно, меня трясло, настиг запоздалый откат.

Прыг-прыг, прыг-прыг! Это я не спортом занимаюсь, это я пытаюсь допрыгнуть до турника. Папа повесил его под самым потолком, чтобы подтягиваться самому. Он вчера и подтянулся раз десять. Потом подсадил меня, и я подтянулся! Один раз…

Сегодня я встал в шесть часов, и начал свои упражнения, которыми занимался ещё в прежней жизни. Особого напряжения они у меня не вызвали, правда, при отжимании от пола сломался на третьем разе. А так-огого! Особенно удалось дыхание в позе лотоса.

Вчера наши родители приехали (у нас, оказывается, был джип неизвестной породы) в тот дом, что мы разгромили, немного поужасались происходящему, однако удовлетворили мою просьбу и накормили голодных детей. Затем я усадил их за стол переговоров. Решили пока всё оформить частным порядком, деньги будут собирать с родителей детей, которые захотят у нас заниматься. Потом папа, да и Максим Сергеевич, надеялись побывать в разных инстанциях и попробовать что-нибудь организовать. Надежда была слабой, но поле для деятельности было обширным.

А когда нас привезли домой, родители обрадовали нас покупками. Они купили нам турник, разборные гантели и эспандер, которые я разобрал до самых маленьких размеров.

Вечером мой маленький изменщик вновь переехал ко мне со своей подушкой. Пришла мама, но не стала садиться к нам на кровать, а села рядом на стуле, когда я потянулся к ней, она шутливо ударила меня по рукам и сказала: - Руки прочь, хватит с меня вчерашнего экстрима.

-Я больше не буду!

-Я уже не верю твоим самым искренним обещаниям. Это же надо было такое устроить – уйти, не попрощавшись!

-Мама, не надо об этом, пожалуйста, лучше поцелуй меня.

-А целовать тебя сегодня совершенно не за что. Что вы наделали с тремя взрослыми людьми?! Это называется вторжение в личную жизнь! В Америке вы бы уже схлопотали срок, и мы с папой вместе с вами, за плохое воспитание детей.

-Мама, а ведь это ты меня навела на такую мысль!

-Не вали с больной головы на здоровую, я просила узнать, в каких условиях проживает Толик!

-Ну и в каких условиях он проживал?

-Ладно, за это ты заслужил поцелуй, - она наклонилась, но коварный я обхватил её руками и сам покрыл поцелуями.

-Я тоже хочу! – ревниво завопил братик.

Мама тихо смеялась, слабо отбиваясь от нас.

-Между прочим, - сказал я весело, сегодня Толик на полном серьёзе признался мне в любви!