Отклонение от нормы

– Слушайте, – сказал он, – они в дикой панике. Мы их здорово напугали. Обычно если кто-то с отклонениями убирается прочь из округи, местные власти на этом успокаиваются. Им ведь только важно, чтобы в их округе все было чисто, а на остальные места им наплевать. Кроме того, беглецу все равно никуда не скрыться – везде потребуют Метрику или тщательный осмотр, так что рано или поздно он все равно попадет в Джунгли. Но с нами дело обстоит иначе. Их страшно напугало, что это нельзя разглядеть. Двадцать лет мы жили среди них, не вызывая никаких подозрений. Значит, мы и в других местах можем сойти за НОРМУ. Они повсюду разослали депеши, официально объявляющие нас «отклонениями». Это значит, что вы – вне закона. Вы не люди, и стало быть, не вправе рассчитывать на чью бы то ни было жалость. Каждый, кто хоть чем-то поможет вам, совершит тем самым преступление. И каждый, кто скроет ваше местонахождение, тоже будет наказан по закону… По их закону… Практически это значит, что любой встречный может запросто пристрелить вас. Назначена даже небольшая награда за вас – мертвых. Но куда большая награда обещана тем, кто возьмет вас живыми.

– Я не понимаю, – помолчав, сказала Розалинда. – Если мы пообещаем уйти отсюда и никогда не возвращаться…

– Они нас боятся! – перебил ее Мишель. – Они хотят узнать, как мы это делаем. Поэтому мы и нужны живые. И дело тут вовсе не в правильном или неправильном образе и подобии, хотя формально они прикрываются этим… Но на самом деле они понимают, что мы для них опасны… Ну, представь себе, что таких, как мы, гораздо больше и все мы можем говорить друг с другом без их возни со словами, записками, письмами… Мы же сможем со временем просто вытеснить их. Конечно, им это не нравится. Поэтому они стремятся во что бы то ни стало уничтожить нас. Для них это вопрос жизни и смерти… Или мы, или они… И знаете, может, это вас и удивит, но… По-своему, они правы…

– Они… Они убьют Кэт и Салли? – вырвалось непроизвольно у Розалинды. Затаив дыхание, мы стали ждать ответа от кого-нибудь из девушек. Но те не отвечали. Может быть, они просто закрылись от нас, может быть, без сознания, а может быть… уже мертвы… Последнее предположение Мишель, после короткого раздумья отверг.

– Вряд ли они сделают это сейчас, когда те уже у них в руках. Это может вызвать недовольство у людей. Одно дело объявить отклонением новорожденного из-за какого-то видимого дефекта, и совсем другое – мы. Тут все сложнее. Людям, которые многие годы принимали девушек за НОРМУ, трудно будет переварить такое. Если их убьют, многие станут сомневаться в справедливости закона… Ведь получится, что они объявлены отклонениями как бы задним числом.

– Но нас-то они наверняка убьют? – спросила Розалинда.

– Вы ведь еще не схвачены. Вы совершили побег, и вы среди чужих. Для всех чужих вы просто сбежавшие монстры…

Пожалуй, он был прав. Мы молчали. Через некоторое время Мишель спросил:

– Куда вы собираетесь ехать?

– На юго-запад, как и решили, – ответил я. – Вообще-то мы собрались остановиться где-нибудь в Необжитой Земле. Но теперь, когда каждый случайный встречный, любой охотник может застрелить нас безо всяких разговоров, думаю, нам придется идти в Джунгли.

– Я тоже думаю, что другого выхода нет, – сказал он. – Если вы сумеете переждать там какое-то время, может быть, мы сумеем распустить слух о вашей гибели. Завтра я ухожу с поисковой группой на юго-восток и сразу дам вам знать, что там происходит. А пока, если вы на кого-нибудь наткнетесь, не ждите – стреляйте первыми!

На том мы и порешили. Розалинда закончила сборы, и мы стали устраивать корзины поудобнее. Наконец мы уселись – я опять в левую, а Розалинда с Петрой в правую – и тронулись. Петра, как-то необычно притихшая во время сборов, неожиданно разразилась слезами.

Оказалось, она ни за что не хотела ехать в Джунгли – боялась Старуху Мэгги и Волосатого Джека – страшилищ, которыми у нас запугивали непослушных детей, чтобы они не отходили далеко от дома. Мы-то понимали, что все это – сказки, но и нам было не так уж легко отрешиться от всего, что нам внушали в детстве. Да и что мы, по сути дела, знали про те места, куда держали путь? Все это невозможно было скрыть от Петры, и она продолжала излучать страх и отчаяние. То ли она уже научилась немного сдерживаться, то ли мы сами научились создавать своего рода барьер от ее страшных всплесков. И все же, удивительная сила ее передач давала себя знать. Лишь через полчаса Розалинде удалось ее утешить, и в наступившей тишине мы услышали Мишеля.

– Ну что там с ней опять? – раздраженно спросил он.