Открой глаза

Также в «Редакторе» заблокировали возможность смены программ чаще, чем раз в год. Психологи установили, что люди, менявшие декорации вокруг себя каждую неделю, постепенно теряли связь с реальностью и даже сходили с ума. Поэтому теперь каждое 1 января каждому гражданину страны предстояло сделать выбор по целому ряду опций: омолаживать себя и людей вокруг на 10 или 20 лет; жить в особняке на берегу моря, в загородном коттедже, во дворце или в роскошной квартире в небоскребе; видеть из окна океанские закаты, горные хребты, тропические леса или неоновые огни города; превращать мусор в розы, пионы или миниатюрных плюшевых медвежат. Странно, но розы вскоре всем надоели, и особым спросом пользовались именно медвежата.

Что касается городской среды, еще в 2075 году было принято решение устанавливать одну общую программу для каждого квартала. Это отвечало требованиям безопасности и удобства – жители должны видеть единую картинку. Не должно быть такого, чтобы одно и то же здание у одних было дворцом, у других – небоскребом, а у третьих – египетской пирамидой, иначе путаницы не избежать.

В 2080 году был установлен рекордно низкий за последние 100 лет уровень недовольства среди населения. Страну решено было торжественно переименовать – теперь она стала называться Улыбандия – а недовольство и плохое настроение у ее граждан начали считаться опасным недугом, который общественно порицался и требовал незамедлительного лечения.

В 2085 году издали закон, запрещающий выходить из дома без глазных фильтров с «Редактором реальности». Созерцание висячих мостов и цветущих садов стало неотъемлемой обязанностью каждого гражданина. К тому времени выросло уже целое поколение тех, кто не помнил своей жизни без фильтров, и потому снимал их редко и с неохотой. Теперь же за прогулку без фильтров полагался огромный денежный штраф, а за повторное нарушение – арест.

Конечно, Аврора знала, что любой полицейский имеет право остановить ее на улице, посветить в глаз специальным фонариком и проверить наличие «Редактора». Но тем более интересными и захватывающими становились ее прогулки без фильтров. Они приятно щекотали нервы и будоражили воображение.

– Мам, а ты знала, что наше чудесное озеро с водопадом – там, за торговым центром – на самом деле просто грязное болото, и там труба такая, ржавая вся, по ней сливаются откуда-то сточные воды, и они шумят, как водопад, поэтому нам и кажется…

– Не знала и знать не хочу. Тебе что, заняться больше нечем?

– А угадай, что там на месте Сиреневой горы!

– Даже не собираюсь.

– Там свалка! Представляешь? – радостно восклицала Аврора. – Огромная свалка, гора мусора! А мы видим там цветущую сирень!

– Но ведь там правда пахнет сиренью, – заметила мама, привлекательная женщина лет сорока на вид. Аврора старалась забыть, что, когда она последний раз смотрела на нее без фильтров, мама выглядела гораздо хуже – потухшей, поникшей, уже совсем пожилой женщиной с глубокими морщинами под глазами и растрескавшимися губами.

– Ты что, не знаешь?! – удивилась девушка и засмеялась. – Я еще в детстве заметила! Там бочки такие огромные стоят, и из них пар вылетает… ну, то есть эти, ароматизаторы. Как гигантские духи для города! Мы вдыхаем аромат сирени, которой нет!

– Послушай, я достаточно насмотрелась на грязь, – раздраженно отмахнулась женщина. – Прекрасно помню то время, когда еще не носили фильтры. И нет в этом ничего хорошего.

– А мне кажется – лучше так, чем обманывать себя, – уже совсем другим, очень серьезным голосом сказала Аврора. – Мы как будто живем в каком-то мультике. Или в игре. В симуляции. Глаза постоянно завязаны…

– Я понимаю, для тебя это все игры, – устало вздохнула мать, села рядом и взяла ее за руку. – Но эти игры опасны. Пора уже повзрослеть и начать жить в реальном мире.

– В реальном мире? – снова звонко засмеялась дочь.

– Не придирайся к словам, – строго оборвала ее смех мама. – Тебе уже двадцать три. Пора взяться за ум. Перестань смотреть на то, на что смотреть не следует. Не нарывайся на неприятности.

Вечерами Аврора подолгу стояла перед зеркалом и разглядывала свое отражение – сначала в фильтрах, потом без них, потом снова в них, и снова без них. Она снимала и надевала их обратно, снимала и снова надевала – до тех пор, пока глаза не начинали болеть и краснеть от сухости.

Авроре ужасно не нравилось ее отражение без фильтров, и она никак не могла с этим смириться. В фильтрах на нее смотрела очаровательная юная девушка с гладкой сияющей кожей, ясными серо-голубыми глазами с безумными искорками и белокурыми, слегка вьющимися локонами – настоящий ангел.