Открой мне дверь. Выпуск № 3

Это один из многих диалогов между мной и мамой-врачом времен моего детства. Лет пятнадцать я потом переваривала эту формулировку, тщетно пытаясь понять, что именно имелось в виду. Но яркий зрительный образ кровавых слез матки (в быту мной именуемых «дела») не позволял забыть этой знаковой беседы, а когда однажды «дела» не пришли и я узнала о своей беременности, то наконец поняла, что теперь девять месяцев моя матка больше не будет плакать! Не знаю, чему я была больше рада: тому, что скоро стану мамой, или тому, что матка успокоится на какое-то время и перестанет раз в месяц лить кровавые слезы в форме лепестков небольшой лилии. Я всегда заранее ощущала приближение «дел». Примерно за несколько дней до начала месячных мне начинает хотеться убить всех особей мужского пола, живущих на Земле, как же они меня раздражают! В календарь можно не заглядывать: стал раздражать начальник, партнер, брат, отец, муж – значит, дела уже близко. А в день их начала я всегда плачу, нет, рыдаю от жалости к себе самой – самой несчастной женщине из всех живущих на Земле. И еще все очень обострено: значения слов, образы, звуки. Я думаю, что матка – мой самый главный орган… чувств.

– Доченька, у тебя завтра контрольная по биологии? – Да.

– Ответь мне: как устроены органы чувству животных?

– Органы чувств у животных состоят из рецепторов, реагирующих на раздражения.

– Верно. Какие органы чувств больше всего развиты у зайца?

– Задние ноги.

– Н-да… Биология, видимо, не твой конек… Дела…

Итак, матка определяет мои реакции на окружающую действительность. Кроме того, она – колыбель всего самого творческого, что во мне есть. Когда во мне рождается музыка, то она рождается там, в низу моего живота, и только потом по каким-то внутренним каналам приходит в мою голову, достигая внутренних ушей (не знаю, есть ли такие, ведь я не сильна в биологии). Только после этого она материализуется, и ее можно услышать и записать в ноты. Самая пронзительная музыка рождается, когда я грущу, кто-то меня раздражает или что-то не складывается. Музыка – всегда продукт неудовлетворенности и никогда не благополучия. И матка реагирует на неблагополучие феерично, щедро окрашивая мое отношение к событиям и людям. Хорошо помню, как с детства я делила весь окружающий меня мир на красный и голубой. Красный – бодрил и толкал на подвиги, голубой – успокаивал, убаюкивал.

Когда у меня впервые появился друг гей, матка спокойно реагировала слегка голубым свечением вокруг него, а вот при появлении среди близких знакомых лесбиянки начинала трепыхаться пойманной в сеть красной рыбкой с золотыми плавниками и хвостом (наверное, таких уродцев нет в природе, но биология, как мы знаем, не мой конек). Справедливости ради скажу, что ни одна лесбиянка у меня в подругах не задержалась. Виновата матка, я думаю.

– Мама, как ты относишься к женской гомосексуальности?

– С пониманием. Ведь около четверти случаев обусловлено генетически, а также воздействием избытка мужского полового гормона – андрогена.

– Ты им сочувствуешь, считаешь их ущербными, больными?

– Нет, я за них радуюсь, ведь, по статистике, в лесбийских парах девушки значительно чаще достигают оргазма.

– А если бы я стала лесбиянкой, тебя бы это расстроило?

– Нет, скорее меня бы расстроило решение моего сына перейти из гетеро- в гомосексуала.

…Дела…

Хотя такое объяснение соответствует мнению моей матки. Так что проехали. Можно посмотреть кучу фильмов, прочитать немереное количество книг про проблемы геев и лесбиянок, их существование в социуме, но мне кажется, что главное в вопросе принятия гомосексуальных отношений – это осознание того, что их участникам именно от такого секса хорошо друг с другом, потому что их потребности удовлетворяются максимально и полно. И обсуждать это как проблему – глупо и невежливо.

– Мам, что такое секс?

– Секс – это отправление человеческого организма, как сходить в туалет, поесть, поспать. Заметь, базовая потребность, во всяком случае до определенного возраста.

– Какого?

– У всех по-разному.

…Дела…