Открой мне себя

— Мия и Скарлетт пропали… Кайл! — только сейчас я вспоминаю, что оставил этого мерзавца одного.

Быстро развернувшись, бегу обратно, но, конечно, его там уже нет.

— Чѐрт! Сукин сын! — со всей силы бью в стену.

Я весь горю, хочется выплеснуть гнев, задушить этого гада собственными руками, но ещё больше наказать себя. Это я во всём виноват, я её упустил, снова подвёл, хотя обещал защитить. Не замечая боли, я снова и снова бью в стену, сбивая костяшки в кровь. Я не чувствую боль, вместо этого я ощущаю всепоглощающий гнев.

— Эван, хватит, пожалуйста! Эван! — крики раздаются словно издалека. Я словно нахожусь под водой.

— Эван, прекрати, чёрт тебя подери, — кто-то сильно хватает меня за плечо, и в порыве я резко ударяю.

— Ох! — восклицает Мел, оступаясь и падая на пол.

— Господи, прости меня, прости, — я подскакиваю к ней и прижимаю к себе, — прости меня, сестрёнка.

— Ты не хотел, я знаю, — шепчет она, крепче обнимая меня.

Я отодвигаюсь и осматриваю её лицо, скула уже покраснела.

— Тебе нужен лёд, иначе всё распухнет, — говорю я, направляясь к двери.

— Оставь, всё и так пройдёт, — успокаивает меня сестра, но взглянув на неё, я прекрасно понимаю, что ей больно.

— Ты ведь знаешь, что я не хотел тебя обидеть? Я никогда тебя не обижу, — тихо говорю я, стараясь не смотреть ей в глаза, мне совсем не хочется видеть в них страх. Она — единственный близкий мне человек и единственный, кто остаётся верен мне в любых ситуациях.

— Конечно, ты не со зла, — нежно произносит она и подходит ко мне, — мы их вернём, обязательно вернём.

— Мне бы твою уверенность, Милки Вей, я же никогда не проигрывал и никого не подводил, — я тяжело вздыхаю.

— Всё бывает в первый раз. Мы люди, а не роботы, мы ошибаемся иногда чаще, чем нам бы хотелось.

— Надеюсь, моя ошибка не станет для них роковой, — я снова осматриваю её лицо, — Я всё же схожу за льдом, заодно спрошу, может кто-то что-нибудь видел.

— Хорошо, только будь осторожен и держи себя в руках, — тихо говорит Мел, с тревогой глядя на меня.

— Я в порядке, надо позвонить Биллу, сказать, что я упустил его дочь, надо решать, что делать дальше.

Я впервые в жизни провалил дело и не знал, что делать. Мне нужна подсказка, нужна вера в чудо, но в нашей жизни, к сожалению, нет места чуду. Мне остаётся только надеяться, что с Мией и Скарлетт сейчас всё в порядке. Я очень надеюсь, что они нужны Стентону живыми и невредимыми.

Поцеловав сестру в лоб, я выхожу в коридор. Слава богу, Мелани за мной не следует, мне нужно побыть одному.

Мелани

Давно я не ощущала себя так, словно живу на пороховой бочке. Конечно, я и раньше переживала за брата, но, оказавшись с ним в так называемых боевых действиях, я понимаю, что недостаточно за него переживала. Всё гораздо серьёзней, чем я предполагала. Я уже давно прошу его покончить со всем этим и заняться чем-то мирным, но он меня не слышит. «Солдаты бывшими не бывают», — это видимо про него. Когда несколько лет назад он попал в перестрелку с боевиками в Ираке, я думала, он не выживет. День и ночь я сидела у его постели в военном госпитале и молилась только о том, чтобы он остался в живых. Мы с ним всегда были одни против всего мира, и я бы не смогла без его поддержки. Как же я была рада, когда он очнулся, тогда он сказал, что уйдёт из армии. Но через месяц, он видимо устал от спокойной жизни и связался с этим поддонком Стентоном. Я до сих пор не знаю, что их свело.

― Я больше ничего не умею в этой жизни, кроме как махать пистолетом, — говорил он, а я про себя думала, почему бы не пойти в полицию и там работать на благо общества. Тогда в нём бурлил адреналин, жажда приключений и денег. Когда, наигравшись, он, наконец, сказал, что уходит от Стентона я вздохнула с облегчением. От таких людей так просто не уйдёшь, но Эвану это удалось, уж не знаю, за какую плату, но он вырвался из этой паутины. И опять его не хватило надолго. Через несколько месяцев он сказал мне, что у него появилось новое дело, и вот куда оно нас привело. Я ничего против Мии не имею, она мне очень нравится, но из-за неё мой брат скоро совсем сойдёт с ума. У него и раньше замечались эти приступы гнева, война так и так оставляет отпечаток на нервной системе, так что я ничему не удивляюсь. Но кажется сейчас его нервы на пределе.

Я подхожу к зеркалу, которое висит на двери, и смотрю на своё отражение. Щека уже покраснела и по цвету почти не отличается от моих ярко-красных волос, я осторожно прикасаюсь к больному месту и вздрагиваю от боли. Да, синяк будет шикарный, ещё и разбухнет завтра. Отойдя от зеркала, я присаживаюсь на кровать. Очень хочется спать и желательно в своей постели, а не в этой замызганной спальне на шестерых человек. Хорошо ещё, что кроме нас тут никого нет. Это немного странно, и тут мне в голову приходит мысль, от которой по коже бегут мурашки. Соскочив с кровати, я бегу вниз к стойке регистрации и сталкиваюсь с братом.

— Куда ты так несёшься?

— За нами следили с самого начала, мы прибыли прямо к ним в руки, — отвечаю я и, посмотрев на брата, понимаю, что он совсем не удивлён, — ты знал?