Открой рот. Проявляйся, говори и получи то, что хочешь

На то, чтобы быть собой, заниматься собой и своей самооценкой, у детей, рожденных в 1950-е где-нибудь в глубинке Советского Союза, времени особо не было: посевная, огромные огороды (особенно на юге), хозяйство – то гусей пасти, то коров гнать. Мама рассказывала, что для того, чтобы книгу почитать, нужно было спрятаться ото всех, и то потом могло влететь от родителей. Тяжелый труд на первом месте, книги – ненужное баловство. Нужно было помогать всем и быть такой, чтобы перед людьми не стыдно. В деревне или на хуторе все как на ладони. В какой-то мере мне кажется, что сегодняшние комментарии в соцсетях – это та же самая деревня, где все друг про друга всё знают, а если не знают – додумают, дадут непрошеных советов обязательно, перемоют все кости. И нужно иметь очень крепкую опору внутри, чтобы во всем этом отстоять свое право быть самим собой.

Чтобы быть видимым другим, сначала нужно быть видимым в своей собственной семье.

Мамина роль называлась «старшая сестра», и это было про заботу о младших, умение справляться, знать, когда другие не знают, но точно не про собственные интересы и не про внимание к себе.

Камера – это глаз родителя

Наши самые первые зрители – это родители. Все начинается даже не с рождения, а с ожидания и того места, которое нам в семье отведено. Ведь ждут каждого из нас по-разному. Кого-то как самых лучших артистов – покупая дорогие билеты в партер и принося цветы. Кого-то – с ужасом и тревогой. А кого-то совсем не ждут и очень злятся на то, что мы приходим. Или ужасно боятся этой встречи. Или сожалеют о том, что эта встреча должна состояться. Или замещают нами кого-то: неродившегося или умершего. Приходим мы, а ждут на самом деле кого-то другого, и нас поэтому не видят.

Понимаете, вы еще говорить не научились, не то что на сцену выходить, а у вас уже есть сценарий взаимодействия с миром, зрителем и публикой. Уже есть! И курсы ораторского мастерства тут бессильны. С точки зрения системной семейной психологии все начинается с того места, которое отведено будущему ребенку. Какой он? Долгожданный, желанный, случайный, ненавистный, обуза? В каждом из вариантов уже заложены путь и история. Это уже послание.

Я чувствовала, что мама меня очень ждала. Когда я была маленькой, я обожала рассматривать свой детский фотоальбом. Во времена советского дефицита у меня был свой, персональный! И я уже в 4–5 лет это понимала. Серо-голубого цвета, с литографией на обложке: олененок и малыш в шубке и шапке, из-под которой только глаза видно. А внутри на форзаце – детское лицо: я тогда думала, что оно мое, а это было просто обозначение, что фотоальбом детский, а снизу еще и надпись имелась: «Сыктывкарский завод, 7 рублей».

Я держу в руках не просто хранилище снимков, а маленькую летопись жизни маленького человека. В этом альбоме приклеены бирка из роддома (забавно, что там написан не рост, а длина – длина младенца), телеграмма с поздравлениями, уже такая пожелтевшая. Там есть фото, где я в смешной шапочке лежу в кровати, а на другом – катаюсь на качелях с недовольным видом. Вот мама держит меня на руках, на моей голове огромный бант, и папины руки в кадре. Головы нет, не поместилась, но есть его руки, которые не дают упасть. Но для меня самое драгоценное даже не это, а смешные слова и фразы, записанные маминой рукой с другой стороны обложки, которые я говорила ребенком. Причем с переводом. Я даже представить не могу, как она это делала! То есть я говорила какую-нибудь абракадабру (например, слово «температура» я произносила как «телемпература»), а мама вечером садилась, бережно открывала альбом и записывала? Я хорошо помню это стойкое ощущение из детства: ко мне внимательны, я говорю что-то интересное, и у меня даже свой фотоальбом есть! Я – отдельная, со своей историей – существую! Причем, будучи ребенком, я обожала рассматривать именно свой альбом – считайте, свою первую социальную сеть. К слову, у моих детей нет никаких альбомов. И где, кстати, бирки из роддома моих детей? По-моему, я вообще их не сохранила. Упс, спишем на то, что в цифровую эпоху контента так много, что альбом как будто и не нужен, хотя все чаще думаю о том, что все-таки нужен. Но с другой стороны, всегда ли наличие детского красивого альбома говорит о подлинном внимании к ребенку? Или это собрание очень красивых картинок? Ведь бывает все и вместе, а бывает одно без другого.

С моим рождением началась и игра в куколки. Мамы девочек такое очень любят. Мама обожала шить для меня, выбирать одежду, и она долго была в этом непримирима, ей постоянно хотелось нарядить меня так, как хочет именно она, поэтому я любила оставаться с папой и ходить лохматой и в том платье, которое я сама выбрала, а не быть маминой игрушкой. И это тоже часть сценария, который на меня повлиял в будущем.