Откройте, я ваша смерть

Стас нес подобную ахинею и приближался к Герасимову, стараясь не стоять на месте. Он перемещался то вправо, то влево и все время постепенно шел на сближение. Мужчина тоже крутился на месте, бросая взгляды то на дом, то на соседей, столпившихся за заборчиком, то на неизвестного, который говорил что-то обидное. Какие бабки, какой долг, он что, за фраера его держит?! Кто-то неудачно облокотился на заборчик, и тот с треском повалился. Перепуганный и загнанный в угол, Герасимов заорал и, широко размахнувшись, швырнул вилы в Крячко. Ржавое железо пролетело в нескольких сантиметрах от плеча сыщика и со страшным скрежетом врезалось в кирпичную стену.

Стас чуть не упал, успев в последний момент увернуться от вил, брошенных с такого близкого расстояния. Но теперь уже такой опасности не было, и он бросился на Герасимова. Бледная от ужаса женщина продолжала прижимать к себе детей. Бить и калечить мужа при ней нельзя, да и необходимость в этом отпала. Но, как всегда говорил старый друг и напарник Гуров, возможность извлекать воспитательный момент нужно использовать всегда.

Упав на бок и проехав по траве почти метр, Крячко сбил Герасимова с ног, обхватил его руками, прижав к земле. Несколько самых храбрых женщин бросились во двор.

– Уведите ее отсюда! – закричал Стас, придавив противника своим весом, продолжая перехватывать руки мужчины и не давая ему возможности вырваться.

Жену увели, кто-то подхватил на руки детей. Ну, все, подумал Стас, теперь можно и не церемониться. Он завернул одну руку Герасимову за спину почти до затылка, рывком поднял его с земли и поволок к дому. Гера вырывался, орал, но вырваться из цепких и умелых рук сыщика не мог. Затащив свою жертву в дом, стукаясь о косяки и роняя стулья, Крячко дотащил Герасимова до ванной комнаты. Открыв воду, он свалил мужчину, как свиную тушу, в ванну и стал поливать его из душевой лейки. Герасимов отбивался, плевался, захлебывался, кашлял и страшно матерился. Но постепенно все, что происходило на улице, все его фантазии о ревности отошли куда-то на задний план, остался только неизвестный человек, который был сильнее и который обливал его зачем-то водой.

Один стресс заменил другой. И когда Герасимов перестал угрожать, а начал уже просить прекратить холодный душ, Крячко ослабил хватку и отвел дешевую лейку в сторону. Мужик откинулся на стену, таращась на неизвестного, и откровенно клацал зубами от холода. Он обхватил себя руками за плечи и спросил, еле шевеля посиневшими губами:

– Ты кто? Что тебе надо?

– О, какой прогресс! – восхитился довольный Крячко. – Еще один умный вопрос, и я тебе дам полотенце. А уж если начнешь правдиво отвечать на мои вопросы, то я тебе и из ванны вылезти разрешу.

Герасимов сжал лицо руками, потряс головой, как будто выходя из страшного сна. Под ногами у него хлюпало, брюки прилипли к телу, кровь с разорванной майки медленно стекала, растворяясь в воде бледно-розовыми струйками. Он посмотрел на кровь, задрал майку, убеждаясь, что никаких ран на его теле нет, потом хмуро спросил:

– Че было-то?

– Хороший вопрос, – согласился Крячко.

Молодой бородатый доктор добродушно улыбался. Удивительно, но он совсем не был настроен мешать сыщикам, ограничивать их в чем-то или ставить иные препятствия в их работе.

– Так с ним можно побеседовать?

– Можно, беседуйте, – кивал доктор.

– А как себя чувствует Осипов? Не опасно его напрягать?

– Нет, напрягайте, – пожал плечами врач.

Гуров непонимающе смотрел в его улыбающиеся глаза. Веяло от этого человека уверенностью, невозмутимостью. Пришлось вопрос ставить ребром. Оказалось, что Осипов потерял не так уж и много крови, как показалось Крячко. Сутки под капельницей, соответствующие препараты да сильный организм у раненого – вот и вся загадка. А нож просто расслоил мышцы, не задев внутренних органов.

– Меня не физическое состояние Осипова беспокоит, – признался доктор. – Моральное угнетение у него. Есть не хочет, в потолок все время смотрит и не разговаривает. Вы думаете, что я вас с такой готовностью к нему пропускаю, потому что мне все равно или потому что Осипов так прекрасно себя чувствует? Ничего подобного. К другому я бы и близких родственников не пустил, а к нему даже вас пущу. Если он сам не захочет выздоравливать, то медицина бессильна. А потенциал у него приличный, это я вам правду сказал. Сильный организм, и сопротивляемость, и потенциал самовосстановления высокие. Регенерационные процессы на высшем уровне. Поэтому мне и хочется, чтобы его хоть кто-то расшевелил. Если, конечно, вы его своими разговорами совсем в тоску не вгоните. Он не убийца, не маньяк какой-нибудь?

– Нет, все нормально, – облегченно ответил Гуров. – Он – бывший полицейский, только недавно оставивший службу. А разговор пойдет о том, кто его ножом пырнул. Ну, и еще кое о чем из его прежних дел, где нужна его профессиональная консультация.

– Ну, будем надеяться, – решительно встал доктор, предлагая полковнику следовать за ним.