Откройте, я ваша смерть

– Не люблю я этих заданий для особо одаренных и особо приближенных, – поморщился Лев. – Опять у жены какого-нибудь чиновника высокого ранга шкатулку с драгоценностями украли. Это дело МУРа, а не Главка уголовного розыска. А помнишь, Стас, как мы в МУРе работали?

– Конечно, помню, еще когда Петр туда начальником пришел, – заулыбался Крячко. – Хороший коллектив у нас подобрался.

– Хороший коллектив подобрал Петр, – поправил друга Гуров. – Хороший, работоспособный, профессиональный. Между прочим, именно за эти заслуги Орлова и поставили возглавлять Главк. Он умеет организовать работу.

– Да, – задумчиво произнес Крячко. – Нас трое друзей и осталось, разбросало коллег. Кто на пенсию, кто на повышение в регионы или в Подмосковье. Давно мы вот так не сидели втроем, а?

Дверь из приемной в кабинет Орлова была раскрыта настежь. Генерал кого-то разносил по телефону, не особо стесняясь в выражениях. Гуров посмотрел на пунцовые щеки новой секретарши Людочки и, прикрыв дверь, спросил:

– Давно свирепствует?

– Ой, нет… – смутилась девушка, потом быстро глянула в свои рабочие записи и поспешно добавила: – Петр Николаевич просил, как только вы и Крячко появитесь, чтобы сразу зашли к нему.

Орлов, мельком глянув на вошедших офицеров, сделал знак присесть, а сам продолжил разговор по телефону, расхаживая по кабинету. Тональность беседы явно изменилась. Или собеседник признал свою вину, или Петр Николаевич выдохся, но разговор он закончил уже спокойно, а через минуту положил трубку на стол и посмотрел на сыщиков:

– Ну что, пришли? Хорошо.

– Петр, ты помнишь, кто у тебя там сидит в приемной? Ты хоть дверь закрывай, когда используешь ненормативную лексику в телефонном разговоре, – заметил Гуров.

Орлов посмотрел на старого друга, подошел и, задумчиво похлопав его по плечу, невесело усмехнулся:

– Знаю, все знаю, Лева. Ты у нас эстет. Тебе позволительно слыть эстетом и гурманом. Ты отвечаешь только за свою работу, а я за всех вас. И еще за тех, кто за тысячи километров от Москвы ерундой занимается вместо нормальной службы. Знаю, что ты мне сейчас ответишь. Скажешь, что сам выбирал себе работу, сам соглашался на эту должность, и нечего кивать на обстоятельства, расшатанные нервы и раздолбаев в подразделениях уголовного розыска, которые встречаются еще на просторах нашей страны.

– Скажу, – кивнул Гуров. – Просто надо…

– Ладно, перестань! – махнул рукой Орлов. – Мне самому стыдно бывает за несдержанность. Негоже быть несдержанным мужику, нервами расшатанными кичиться. Тем более офицеру. Я вот погляжу на ваши физиономии строгие, и мне сразу хочется жить и улыбаться.

– У, как все запущено, – тихо шепнул Крячко, пряча улыбку.

– Вспоминаю молодость, – продолжал Орлов, усаживаясь напротив старых друзей. – Эх, какими мы были тогда! Порой думаю, послать бы все дела побоку и позвать вас посидеть за бутылкой хорошей водочки. Да с хорошей закуской. Повспоминать!

– Я тебе говорил, – снова прошептал Крячко. – А на премьеру не приехал. Стыдно!

– Как Маша? – вдруг серьезно спросил Орлов. – Я уже слышал, что там ЧП какое-то случилось. Вы со Стасом всю ночь в травмпункте проторчали.

– Ничего страшного, заживет, – поморщился Гуров. – Обидно, что премьеру ей испортили, обидно, что отпуск срывается. Куда ее с такой ногой. При самом благоприятном исходе раньше чем через месяц к полноценной жизни ей не вернуться. Так и просижу с ней весь отпуск.

– Давай перенесем его, – предложил Орлов.

– Куда? У Стаса свои планы, и…

– А я и не против, – с готовностью вставил Крячко. – Я ехать никуда не собираюсь, все равно отпуск проведу в Москве. Мне что через месяц, что через два, все едино. Как говорится, что в лоб, что по лбу.

– Ну вот и решили, – заулыбался генерал и, поднявшись, пошел к своему столу. – Раз месячишко ты еще в моем распоряжении, то возьми-ка одно дельце. Я его из МУРа забрал.

– «Месячишко», «дельце», – повторил за ним Гуров. – Когда ты начинаешь так выражаться, я сразу чувствую проблему. Тем более что ты дело из ГУВД Москвы забираешь в Главк. Что там, Петр?

– Там смерть, Лева. Смерть заслуженного пенсионера.

– Заслуженного? – насторожился Крячко. – Наверняка занимал в былые времена высокие посты, а сейчас на покое, болезни всякие одолевали? Как-то мне не особенно верится в криминал, когда умирают старики, хотя частенько родственники пытаются доказать нечто подобное. Дай угадаю. Кто-то покушался на квартиру заслуженного пенсионера?

– Даже если и покушались, – подхватил Гуров, – то почему это дело ты забрал из МУРа?

– Все, кончили умничать? – недовольно спросил Орлов.

– Ага, – с готовностью отозвался Крячко.

– В мое чутье перестали уже верить, умники? – снова недовольно спросил генерал.

– Ладно, Петр, извини! – Гуров жестом остановил Крячко, пытавшегося пошутить. – Ты тоже нас пойми. Все на нервах, у Маши сорвалась премьера, травмпункт, месяц с ногой маяться, ночь не спали. Рассказывай, что там тебя смущает.

Орлов несколько секунд смотрел на друзей, потом заговорил своим обычным тоном. Говорил, как будто рассуждал вслух, проверял собственные мысли на весомость.