Откройте небо в себе

Специально для меня мама вызвала социальное такси. Страх перед поездкой на автомобиле не исчез, а наоборот разросся до невероятных размеров. Мои ладони вспотели, и сердце билось часто – часто, совсем как у кролика. В детстве у меня был кролик по имени Банди. Он слыл хулиганом, но я очень любил его гладить и ухаживать за ним. Кролики от природы пугливые существа. Так вот, когда Банди пугался, я наблюдал за ним. Вернее за его пушистой рыжей шерсткой, что поднималась и опускалась в такт его сердцебиению – часто – часто. Так же и моё сердце, словно барабанная дробь, отсчитывало мгновения до судного часа. Я не хочу быть чёртовым кроликом. Хочу победить страх. Я дышал глубоко, вёл счёт вдохам и выдохам. И как ни странно, сердце успокоилось, когда я очутился в салоне металлического монстра.

Мама, как всегда была рядом, взяла меня за руку. Караван, состоящий из двух фургонов, одной легковой машины и социального такси, в котором, собственно мы и находились, тронулся, унося нас в будущее. Каким оно будет, я не желал представлять. Взглядом я провожал родные места, мысленно прощаясь с ними. Старые берёзы махали нам на прощание золотыми ветвями. Гибкие ивы грустно роняли листву, словно плакали, расставаясь с нами.

Когда мы выехали на автостраду, я задал маме вопрос, который уже давно занимал меня, но я не имел случая задать его.

– Мам, как прошли похороны отца?

Водитель с любопытством посмотрел на нас в зеркало заднего вида. По лицу матери, вдруг пробежала тень. Плечи поникли.

– Мам, если хочешь не говори, – я сжал ее руку.

– Нет, нет, всё в порядке, – глубоко вздохнув, ответила она и вновь выпрямилась, улыбнувшись. Только глаза выдавали печаль, что давно поселилась в её сердце.

– Пришло очень много людей проститься с ним. Погода, конечно, подвела. С утра лил сильный дождь. Но всё прошло хорошо – и похороны, и поминки, – она отвернулась от меня и стала смотреть в окошко. Я больше ни о чём не стал спрашивать и дорогу мы продолжили в молчании.

Новый дом

Наш новый дом располагался в старой части города, где жизнь считалась относительно недорогой. Здание было невысоким. Всего строение насчитывало пять этажей, и покрашено блекло – розовый цвет. Оно не произвело на меня такого отталкивающего впечатления как мой старый дом, и уж тем более не напоминало тюрьму, к тому же я заметил пандусы. А квартира располагалась, как говорила мама, на первом этаже. Эта малость меня порадовала. И я устыдился своей радости. Я стал предателем. Я предал память о старом доме. Я боялся предать память об отце.

Грузчики и Михаил споро разгружали машины с мебелью. Я предпочёл остаться на улице и осмотреться. Спортивной площадки рядом с домом не было. Имелась только маленькая детская песочница. Её окружал небольшой парк из берёз и пары тополей. Клумбы, как водится в большинстве российских двориков, были сделаны из старых автомобильных шин. Цветы в них поникли.

– Ну что, огляделся? – я даже вздрогнул от неожиданности, услышав голос Михаила за спиной.

Я утвердительно кивнул, давая тем самым понять, что не намерен общаться с ним. Он пристально смотрел на меня, будто пытаясь что-то понять.

Где-то вдалеке лаяли собаки. Солнце садилось, и его уже не было видно из-за высоких крон деревьев. Свет его умирающих лучей таял в жёлтой листве. Стало холодать. Мы с Михаилом замерли на месте, сцепившись взглядами. Он был приветлив со мной, добр к маме, но я не хотел, чтобы этот человек находился с нами рядом.

– Пошли, твоя мама зовёт ужинать, – Михаил первым отвёл глаза и прервал молчание. – Тебе помочь?

Я рассчитал то расстояние, что предстояло преодолеть (а я отъехал от дома довольно далеко), вспомнил о пандусе и согласился принять помощь Михаила. Мы очень быстро оказались у дверей квартиры. Вот он – новый дом. Мною овладело волнение, ведь ещё никогда я не переезжал на другое место. Михаил нажал на кнопку звонка. Мама распахнула дверь и улыбнулась. Она уже успела распаковать тарелки и чашки. На плите одиноко стояла кастрюлька с чем-то вкусным. Аппетитный аромат заполнил кухню. Я почувствовал, что голоден. Однако то, что мама пригласила Михаила поужинать с нами, значительно испортило мне настроение. Они о чём-то разговаривали, но я ничего не слышал. Злость кипела во мне. Как может мама общаться с ним, с этим Михаилом, смеяться над его шутками? Неужели она забыла отца?

Я, молча, ковырялся в тарелке, лишь изредка кидая на них хмурые взгляды. Когда Михаил ушёл восвояси, а мама стала убирать со стола, я решил осмотреть новое пристанище. Раньше мы жили в трехкомнатной квартире, эта квартирка была двухкомнатной и значительно уступала по площади старой. Но здесь большие окна и высокие потолки, что делало комнаты светлыми и просторными.

Как странно видеть наши прежние вещи тут. Некоторые коробки ещё не распакованы. Работы хватит на несколько дней.

Перед сном ко мне в комнату зашла мама. Она выглядела уставшей.