Откройте принцу дверь!

– Спасибо, Алевтина, мы уже нашли человека…

– Нашли?! – переспросила моя собеседница. – Ну ладно, что поделаешь… а я той девушке уже дала ваш адрес… Ну ладно, перезвоню ей, дам отбой… Нелличка, а вы никак простужены? Хотите, пришлю вам хорошего доктора? Очень опытный гомеопат! Просто чудеса творит! Мертвого поднять может…

– Я еще живая! – прогнусавила я. – И мне некогда лечиться, мы же сегодня улетаем…

– Ну и что, Нелличка? Моему зятю как раз нужно было лететь в Гонконг, на научную конференцию, а его, как назло, прихватил радикулит – буквально ни сесть, ни встать! Так этот врач его за двадцать минут поднял на ноги…

В дальнем конце коридора послышались шаги Бориса Алексеевича.

Я прикрыла трубку ладонью и поспешила закончить разговор:

– Спасибо, Алевтина, как-нибудь в следующий раз! – и торопливо повесила трубку.

И можете себе представить – Бонни послал мне самый настоящий заговорщический взгляд! Мол, у нас с тобой теперь появилась своя маленькая тайна! И вообще, держись за меня – не пропадешь!

Едва я успела осмотреться в квартире, как снизу позвонил водитель такси. Хозяин появился в коридоре, уже вполне одетый и с чемоданом, передал мне ключи и попрощался.

– Ну, вы с ним будьте построже! – проговорил он, закрывая дверь.

Надо понимать, что с женой он встретится прямо в аэропорту.

До этого момента Бонни держался вполне скромно и изображал из себя воспитанную собаку. Он дал Борису Алексеевичу обнять себя и поцеловать в морду. Мне показалось, что хозяин огорчен разлукой больше, чем его питомец. Но как только входная дверь закрылась и мы остались одни, дога словно подменили.

Первым делом он выкатил откуда-то из-под дивана потрепанный красно-синий детский мячик, схватил его в пасть и бросил мне. Я замешкалась, и пес выразил свое неодобрение уже знакомым мне низким рычанием. Видимо, он хотел с самого начала показать мне, кто в доме хозяин.

Подняв мячик с пола, я бросила его обратно Бонни. Но сделала это как-то лениво, вяло, без того радостного детского оживления, которым обычно сопровождаются подвижные игры. И пес это отметил строгим взглядом и прежним неодобрительным рычанием. Затем он снова схватил мячик и бросил мне, как бы давая еще один шанс.

Мне вовсе не улыбалось играть в мяч с этакой махиной. Мне вообще хотелось посидеть спокойно, выпить чашечку чаю. Или перехватить чего-то более существенного.

Как уже говорилось, после Петюни на кухне становится как-то нечего делать, так что позавтракала я сегодня кое-как, диетически, как говорила бабушка, «вроде бы и еда на столе, а есть нечего». Хозяйский холодильник был полон продуктов, так что я чудно проведу время.

Но не тут-то было. Едва я сделала шаг к двери, как Бонни с удивительной ловкостью протиснулся мимо и лег в проходе. При этом он поглядел на меня взглядом, каким завуч смотрит на проштрафившегося пятиклассника – вроде бы мягко и приветливо, но несчастный сразу же осознает, что сейчас ему будет очень и очень плохо. Однако я все же не запуганный ребенок. Я тоже сделала строгое лицо и отчеканила:

– Бонни, немедленно дай пройти! Сейчас не время играть!

Чудовище лениво повернуло голову и поглядело на меня фальшиво-грустно.

«Я очень расстроен, Вася, – говорил его взгляд, – совершенно не ожидал от тебя такого наплевательского отношения к своим обязанностям. Думал, мы подружимся… Но раз ты не хочешь жить в мире, то я вынужден принять меры…»

Он отвернулся и застыл, как мраморное изваяние. Мячик слонопотам подсунул под левую лапу, что еще усиливало его сходство с каменным львом.

Сгоряча я подошла слишком близко с намерением перепрыгнуть через дога. Я вообще довольно закаленная и развитая девушка – физический труд на свежем воздухе полезен. Однако куда подевалась внешняя лень и неуклюжесть? Этот негодяй крутанулся на месте и щелкнул в воздухе челюстями, как тираннозавр, я едва успела убрать ногу.

«Я же предупреждал, – прорычал он, – ты что, думаешь, я шучу?»

Я подумала, что зря согласилась на эту работу. Хотела же убежать – передумала. Захотелось хоть две недели пожить в человеческих условиях. Пожила. Сиди теперь взаперти – ни войти, ни выйти. Ни воды попить, ни еще чего. Может, у него проснулся охранный инстинкт – никого не выпускать?

– Бонни, – сказала я как можно спокойнее, – ты же видишь, я ничего не украла, выпусти меня, пожалуйста.

Никакого эффекта. Похоже, что бегемот настроился сидеть так до прихода хозяев. Вздор, ему же надо на прогулку! И есть захочет! Ой! Я представила, кем Бонни станет питаться, и похолодела.

– Я позвоню в МЧС, – в отчаянии пригрозила я нахальному догу, – они приедут и выстрелят в тебя сонными пулями. Я уйду, а ты будешь валяться здесь один. Или заберут в питомник, посадят в клетку.

Тут я сообразила, что телефона в этой комнате нет, а сумку с мобильным я оставила в прихожей.

«Что, съела?» – Бонни вдруг сморщил нос и зафыркал, я поняла, что он так смеется.

Он даже поднял лапу, как человек, всплескивающий руками. Мячик выкатился прямо мне под ноги. От злости я пнула его ногой, Бонни подпрыгнул и взял пас не хуже заправского вратаря.