Откровение

10. Продажа дома в Беверли-Хиллз

Май 2004 года. Мы продавали семейный дом в Беверли-Хиллз

Дом располагался на холмах. Что такое «на холмах»? Это совершенно другая природа! Если в нижнем Беверли было больше пальмовых деревьев, то у нас стояли нерушимые божественные 200-метровые ели, березы. Это более европейская атмосфера. Там водилось огромное количество диких животных всех видов. Территория была огромна, она была одной из самых больших в Беверли-Хиллз. Территория включала довольно большой участок джунглей – «джунгля», как я ее называла.

Мы должны были покинуть то гнездо, которое я вила много лет, и часто думала, что если бы мне кто-нибудь когда-нибудь сказал, что мы будем вынуждены оттуда выехать, что мои дети лишатся своих комнат, у нас не будет места, где мы сможем встречаться и отмечать любимые семейные праздники, – я бы поспорила прямо на этот дом, что такого никогда не будет.

Мы с Настей искали новую недвижимость. Только вместе с ней, потому что для нее это было важно. Я была ограничена в деньгах, очень ограничена. Мы нашли четырехэтажный таунхаус с гаражом на первом этаже относительно недалеко от Беверли-Хиллз, потому что выехать из этого района было самоубийством. Таунхаус был новый, совершенно изумительно сделан, с лифтом, с четырьмя террасами. Я думала: «Вот какой рай на земле, широкое такое шоссе, главная терраса на первом этаже, вот здорово, цветами все засажу, просто будет у меня сад». Не тут-то было.

Когда мне показывали этот дом, я кое-чего не поняла – это было воскресенье, в 5 часов вечера, когда вообще не проезжает ни одна машина, да мы и не жили никогда в таких районах, как проспект Беверли-Глен. Когда же я там проснулась в первое утро после покупки, начиная с 05:30 утра рядом со мной по этому огромному шоссе катались грузовики, не просто машины, а грузовики. Две стены спальни, выходящие как раз на шоссе, были стеклянные от пола до потолка.

Насте дом очень понравился. Она выбрала себе третий этаж, там были две небольшие, но потрясающие спальни с поднятой крышей. Она могла подниматься к себе на этаж, даже не пересекаясь со мной. В этом я ее понимала. Если она прыгнет в лифт, то может подняться из гаража, и вообще никто не узнает, дома она, не дома. Я думала, ей будет хорошо, и это было основным аргументом при выборе дома.

А Макс всегда любил заниматься недвижимостью и, хотя мы находились в процессе развода, помогал нам в поисках. Он нашел малюсенький, безумно красивый домик в Беверли-Хиллз на любимом моем ColdWater Canyon, с садиком, с огромнейшими соснами на территории. Садик реально был совсем маленький, но мне бы хватило. Почему-то с огромным бассейном. Макс говорил: «Вот тебе твоя обитель». Гостиная была большая, потому что там стоял рояль, и я могла свой рояль тоже в этой комнате поставить. Все остальное было такое уютное. Короче говоря, я влюбилась в этот дом так, что меня трясло. Я сказала: – Макс, но этот дом гораздо дороже, чем таунхаус. – Я не хочу даже слышать об этом таунхаусе, это безумие, ты там сойдешь с ума, это просто безумие. Нам надо будет об этом как-то по-другому подумать.

Это означало, что Макс готов взять какую-то финансовую ответственность на себя.

Когда об этом услышала Настя, она дождалась возвращения домой (в не проданный еще дом в Беверли-Хиллз), отвела меня в сторону и сказала: «Я тебе этого в жизни не прощу. Я ненавижу твой Беверли-Хиллз, ненавижу! Я всю жизнь от вас зависела, только спуститься с этой горы занимает восемь минут, если у тебя нет машины, я всю жизнь зависела от тебя, от папы, от няни, от людей, которые меня спускали, потом поднимали. Это невозможно. А так, если я буду жить в центре города, я пешком могу пойти в центр, могу пойти в магазин, могу сделать все. Я могу сесть на автобус и уехать на океан, потому что к нему ехать всего 16 минут. И я не должна перед тобой унижаться, я взрослый человек. Как мы будем с тобой в этом домике? Здесь такое все малюсенькое, все слышно через стенку».

Если бы я знала, что, как только мы переедем в этот таунхаус, она сбежит в пустыню от меня к полусумасшедшему 300-килограммовому идиоту… Господи Боже мой!

Да, еще она сказала такую фразу: «Ты хочешь обменять квадратные метры на сад?» Я сказала: «Конечно, потому что самое главное – это сад, где поют птички, где ты можешь писать, где ты можешь делать все, ты там можешь жить, ты там можешь спать. Сад – это самое главное. Запомни!»

Сад – это место, где живет Бог. Да, это так. Свою последнюю ночь в нашем общем доме в Беверли-Хиллз я провела в саду. Пошла далеко, как всегда, в свою «джунглю». Чтобы в нее попасть, надо было пересечь большой бассейн, идти долго-долго по поляне и потом, попав на нее, долго подниматься наверх по лагам. На одной из них, самой большой, на высоте 10 метров, было мое убежище. Лаги были мне столом, и лавкой, и креслом – это было моим всем.