Откровение невидимки

Кто он? Откуда? Сколько он существует? Никто этого не знал. Даже сам Амун-Ра. Всё, что было у Ра – это его имя и жалкие обрывки памяти. Единственная, кто за долгие годы смог к нему подступиться – Элейн. Она не пыталась изучать его, не старалась понять, кто он такой. Она просто дружила с ним. Амун-Ра не мог вспомнить, когда еще с ним были так добры. Ганс шутил по этому поводу, что все из-за того, что Ра помнил с точностью до секунды все события ровно на сто семьдесят пять лет назад, ни больше, ни меньше. Поразительно, но это действительно было так, его память держалась строго в этих рамках, стирая с каждой новой секундой секунду самого старого воспоминания. И это были далеко не все тайны, которые хранило это существо.

Статуи ожили.

Песочный воин в несвойственной ему манере метнулся в сторону, пытаясь вырваться, но Ра, развернувшись в пол оборота, дернул его руку на себя, легко отрывая песчаного от земли. Песчаный убийца с силой выпущенного из баллисты снаряда врезался в уцелевшую стену, от удара рассыпавшись в песок как мешок с мукой. Но тут же взметнувшаяся пыль с шуршанием стянулась в одну плотную тучу, из которой шагнул невредимый песчаный убийца. В его движения снова вернулось спокойствие и упорядоченность, черты стали много массивнее и внушительнее. Амун-Ра бесстрастно наблюдал за происходящим. Увеличившийся в полтора раза песочный человек замахнулся кулаком-кувалдой.

Удар пришелся точно в грудь Амун-Ра. Получив такой тычок, любой человек превратился бы в отбивную, но Ра даже не дрогнул. Кулак песчаного разбился о покрытую каменными наростами грудь Амун-Ра, как волна о скалу, и разлетелся в пыль. В ответ песочному человеку пришел куда менее пафосный, но куда более разрушительный удар, вновь отправив его в полет. Будучи в воздухе, существо в тряпках распалось в тучу, и взметнув целую улицу, спрессовалось в широченную дугу, заслонившую солнце.

* * *

Ганс одним глазом наблюдал за происходящим.

Дуга, величественно замерев на секунду, устремилась к Ра.

Глаза Амун-Ра вспыхнули оранжевым. Сжав когтистую лапу в кулак, он замахнулся. Кулак засветился так ярко, что казалось Ра зачерпнул солнца. Воздух истерически затрещал, а свет, окутывающий его кисть, скукожился как кусок бумаги в огне.

«Черт!» – предательски завизжало что-то внутри оборотня.

Собрав жалкие остатки сил, Ганс попытался прикрыть голову руками или хотя бы свернуться клубком.

Кулак Амун-Ра и смертоносная дуга беззвучно соприкоснулись.

Хоть Ганс зажмурился и постарался, прикрывая голову, заткнуть уши, глаза застелила белая пелена, а дьявольский взрыв отдал громким звоном где-то глубоко в голове. Оборотня накрыло градом стеклянных и деревянных осколков. Когда его глаза вновь смогли более или менее что-то различать, перед ним предстала ужасающая картина: часть дома перед Ра просто исчезла. О том, что здесь вообще что-то было, напоминали лишь дымящиеся останки фундамента и щедро сыпавшиеся с неба деревяшки и куски черепицы. На улице образовалась колея, больше похожая на русло немаленькой реки. Ближайшие к взрыву дома лишились стекол, фрагментов стен и внушительных кусков крыш.

Оборотень, потрясенный, получил небольшой прилив сил, и аккуратно зашевелившись, попытался стряхнуть завалившие его кусочки крыши.

На краю разрушенного дома стоял Ра, целый и невредимый. Признаков песчаного воина не было.

«Один удар? Уничтожил того, кого мы с Лео не смогли загнать и за час, всего лишь одним ударом?»

Ра, еще раз осмотрев улицу, повернулся в сторону оборотня.

– Ты цел? – произнес он.

Ра стоял лицом к оборотню.

– Там, – с трудом произнес Ганс, показывая куда-то пальцем.

Амун-Ра обернулся.

Грянул гром. На небе в секунду набухли грозовые тучи, загораживая солнце и погружая город во тьму. Ветер зарокотал и засвистел, закручиваясь рваными рывками в миниатюрный торнадо, всасывая в себя песок, пыль и грязь, буквально обгладывая Седэн до костей.

Оборотень не верил своим глазам.

– Он просто играл с нами… – обескуражено прошептал он.

Тем временем, ураган набирал силу, пожирая близлежащие дома и разрастаясь с каждой секундой все больше.

Когда вихрь стал таким огромным, что перестал помещаться в доступное оборотню поле зрения, он стал странно мутировать, хаотично скручиваясь и уплотняясь в какую-то фигуру.

– Боже… – произнес Ганс.

Двадцатиметровая рука из песка и грязи схватила безучастно наблюдавшего за всем Амун-Ра и, изогнувшись как змея, с громовым грохотом впечатала его в исхудавшую землю. Отпустив свою жертву, рука сжалась в кулак и тысячетонным молотом врезалась в опрокинутого Амун-Ра. Затем, не поднимаясь, она потащила его в сторону, разрывая чудом уцелевшие домишки и их остатки, окончательно стирая Седэн в порошок.