Кай молча слушал рассуждения своих товарищей, даже не пытаясь вмешиваться в спор. Выждав момент, когда все уже достаточно выговорились, он промолвил:
— Нам нельзя забывать одну очень важную вещь: эту идею выдвинул Прометей. Если мы откажемся воплотить её в жизнь, то это может отрицательно сказаться на его лояльности к нам и нашим соратникам. Сейчас уже не вызывает никаких сомнений тот факт, что он является союзником Гвардии и всячески поддерживает её, хотя его помощь зачастую не так очевидна, как бы нам хотелось. Наряду с этим и намёки Гилханта, и результаты встречи Тима и Лены с Брауном — всё говорит о том, что ИскИн ведёт свою собственную борьбу с земными захватчикам, и нам с вами, как и всем остальным гвардейцам, в его планах, похоже, отведена не самая последняя роль. Моё логическое умозаключение, которое раньше выдвигалось всего лишь как гипотеза, постепенно перерастает в твёрдую уверенность: Прометей вовсе не враг, желающий поработить всех обитателей звёздного ковчега «Надежда», а наоборот — наш друг и защитник. Был ли он таким уже изначально или изменил своё, прямо скажем, довольно странное отношение к коренному населению корабля на более доброжелательное только после Вторжения Машин? На этот вопрос я ответить не могу. Будущее покажет.
— Выходит, ты считаешь, что нам следует принять его план? — хмуро спросил Темгон.
— Безусловно. И даже не потому, что мы опасаемся потерять его расположение. Гвардия Ковчега не может бросить марсианских андроидов на произвол судьбы, так как без посторонней помощи они неминуемо погибнут, и наш долг — спасти их жизни. У нас имеются для этого все необходимые силы и средства. Помимо того, четверть века назад я поклялся себе, что обязательно встречусь с Учителем и мы будем вместе бороться против суперкомпьютеров, захвативших власть на Земле. Пришла пора сдержать клятву!
На мгновение воцарилась тишина, а потом Лена произнесла:
— Ремар, ты лучше всех нас знаешь андроидов звездолёта, они когда-нибудь говорили тебе о том, что среди них есть пилоты?
— Не в буквальном смысле этого слова… — ответил он. — Наверное, ты помнишь, что перед тем, как мы втроём ушли на Новые Земли, я посетил Республику, чтобы попрощаться с друзьями…
— Конечно! Мы с Тимом ещё отговаривали тебя от этого шага из-за опасения, что ты можешь наткнуться на врагов по дороге туда.
— Ну да… Так вот, я тогда выступил перед Советом и попытался склонить андроидов покинуть Потерянные Земли, но они отказались. После своего выступления я разговаривал со Стефаном Войтковичем и рассказал ему про ангар, взяв с него обещание держать в секрете этот факт до тех пор, пока у его соплеменников не останется другого выхода, кроме как бежать с ковчега. Он, в принципе, и сам согласился с тем, что чем меньше людей и андроидов будут знать о наличии такой возможности, тем лучше, поскольку эта информация в случае её утечки в довольно короткий срок неизбежно станет достоянием мыслящих машин. В то же время мой друг добавил, что для Республики известие о существовании хранилища кораблей не имеет практической ценности, потому как она не располагает техническими средствами для его обнаружения. Я сообщил ему, что космические челноки запрограммированы на автономное путешествие до Марса, и заметил, что в этом кроется горькая ирония судьбы — где-то совсем рядом находятся спасательные катера, для управления которыми даже не требуется навыков пилотирования, но ни один из жителей звездолёта не способен получить доступ к ним. Мы оба посмеялись над моими неутешительными мыслями, и Стефан обронил, что андроиды могли бы и сами составить программу полёта и направить корабли на нужный курс. По его словам, среди его сородичей есть некоторое количество специалистов, обладающих подобными знаниями, правда, лишь на теоретическом уровне, и он, между прочим, является одним из них. Обсудив тему ангара, мы больше никогда её не затрагивали, и мне неизвестно, сохранил ли он в тайне от своих соотечественников содержание нашего разговора или нет, ведь с того времени многое изменилось…
— Как думаешь, ты сможешь убедить андроидов выполнить просьбу Прометея? — озвучил общий вопрос Тим.
— Я уже говорил, что это не должно вызвать особых проблем.