Откровения

Что же касается Дилана, Блисс отодвинула все мысли о нем подальше. Она знала, что должна бы проверить, как он там, особенно теперь, когда он оставил свои попытки связаться с ней, но ее гнев и унижение были слишком велики, чтобы возвращаться в ту ужасную комнату в «Челси». А странные судороги Дилана, гортанная речь, пронзительный смех, бормотание на непонятных языках лишь заставляли девушку еще больше бояться его. Она пообещала Шайлер и Оливеру, что все уладит — сдаст Дилана Комитету и Совету, — но пока что она продолжала придумывать для себя отговорки, позволяющие не делать этого. Хотя Блисс и решила, что с влечением к Дилану покончено, она все же не находила в себе сил сдать его.

У нее были и другие поводы для беспокойства, хотя она знала, что не найдет здесь, в больнице, ответов на них. В конце концов, Аллегра находится в коме. А с отцом говорить об этом совершенно бесполезно.

Всю ее жизнь Блисс говорили, что ее мать умерла, когда она была совсем маленькой. Что эта так называемая Шарлотта Поттер была школьной учительницей, с которой отец познакомился во время своей первой политической кампании, когда он баллотировался на место конгрессмена от штата. Теперь Блисс вообще сомневалась, что Шарлотта Поттер когда-либо существовала в действительности. Во всяком случае, никаких альбомов со свадебными фотографиями, никаких милых безделушек или ценных вещей, указывающих, что такая женщина была замужем за ее отцом, девушка никогда не видела. Долгое время Блисс предполагала, что это из-за того, что Боби Энн не желала видеть напоминаний о предыдущей миссис Ллевеллин.

Блисс не знала ничего о семье матери, а в ее острой вампирской памяти сохранился тот момент, когда она впервые спросила отца, кто был ее настоящей матерью. Ей было пять лет, и отец как раз читал ей книжку на ночь.

— Шарлотта Поттер, — бодро отозвался отец. — Твою мать звали Шарлотта Поттер.

Блисс была в восторге.

— Как в «Паутине Шарлотты»?! — воскликнула она.

А фамилия была как у той женщины, написавшей книги, что стояли теперь у нее на полках, — Беатрис Поттер.

Блисс все сильнее подозревала, что отец просто все выдумал. Когда она в другой день упомянула при Форсайте имя Шарлотты Поттер, он лишь непонимающе взглянул на дочь.

Блисс дошла до конца коридора и отыскала нужную комнату. Она отворила дверь и скользнула внутрь.

В палате Аллегры ван Ален было холодно, словно в леднике. Женщина, покоившаяся на кровати, не шевелилась. Блисс нерешительно приблизилась к кровати, ощущая себя незваным гостем. Аллегра выглядела спокойной и неподвластной времени; на лице ее не пролегло ни единой морщинки. Она была словно принцесса в стеклянном гробу — прекрасная и неподвижная.

Блисс думала, что когда она наконец-то увидит Аллегру, то что-то почувствует — ну, поймет, действительно ли они друг другу родня или нет. Но увы! Блисс прикоснулась к ожерелью, спрятанному под рубашку для спокойствия, потом взяла Аллегру за руку. Кожа у Аллегры была тонкой, словно бумага. Блисс закрыла глаза и попыталась дотянуться до своих прошлых жизней, до своих воспоминаний — посмотреть, не знает ли она чего о Габриэлле.

В коротких вспышках она замечала женщину, казавшуюся знакомой, которая могла бы быть Габриэллой, но Блисс не была уверена. В конечном счете эта лежащая в постели женщина была для нее такой же незнакомкой, как и медсестра в коридоре.

— Аллегра! — шепотом позвала Блисс. Называть ее матерью казалось девушке слишком нахальным. — Это я. Я... Блисс. Я не знаю, помнишь ли ты меня, но я думаю, что ты можешь быть моей...

Блисс внезапно осеклась. Она ощутила боль в груди. Ей почудилось, что она сейчас задохнется. Что она здесь делает? Она должна уйти. Уйти отсюда немедленно. Она была права: ей не найти здесь ответов. Она никогда не узнает правду. Отец не захочет рассказать, а Аллегра — не сможет.

Блисс ушла, встревоженная и сбитая с толку, все еще продолжая жаждать ответов на вопросы, живущие в ее душе.

Девушка не знала, что, когда она вышла из палаты, Аллегра ван Ален заплакала.

Глава 18

Заседания Комитета никогда не начинались вовремя, так что Мими не переживала из-за того, что ее селекторное совещание со специалистом по планированию праздников затянулось несколько дольше, чем она планировала. С тех пор как Лоуренс был официально возведен в должность региса, на совещаниях стало уделяться все меньше и меньше внимания общественным мероприятиям и сбору средств, и все больше — совершенно излишним, на взгляд Мими, вампирским урокам.