Откровения акушерки. Тайны родильного отделения

Я видела, как в последние годы много хороших акушерок и медицинских работников покидают больницу либо вытесненные безразличными практиками, либо доведенные до крайности нереальными рабочими нагрузками. И конечно, больше всего страдают те, кому не все равно. После выздоровления я постепенно начала рассказывать людям о причине, по которой взяла больничный. Сначала мне было неловко и стыдно за то, что я считала своей личной слабостью, но чем лучше я себя чувствовала, тем больше злилась. Почему я должна воспринимать случившуюся болезнь как позор? Я не виновата, что сломалась. И чем больше я об этом говорила, тем лучше себя чувствовала. Теперь я совершенно открыто заявляю людям, что пью препараты от тревоги и депрессии. Что меня шокирует, так это количество людей, которые отвечают, что они тоже принимают лекарства по той же причине. Один из врачей, с которым я работаю, сказал: «Если я выберу пять друзей-врачей наугад из нашей больницы, по крайней мере трое будут принимать антидепрессанты». Что это говорит о том, как НСЗ относится к сотрудникам? Есть нечто в корне неправильное в том, что медперсонал находится на химических препаратах, которые поднимают настроение, только для того чтобы пережить рабочий день.

Проблема не во мне, она никогда не была во мне. Я все та же «фантастическая» акушерка, которая помогла родить скептически настроенной женщине пятнадцать лет назад. Но сейчас я чувствую себя по-другому. Я не всегда говорю «да». Если в отделении недостаток персонала, то это проблема руководства, а не моя. Точно так же, как я говорю Бетти, что не буду убирать бардак, который она устроила, я не буду нести ответственность за беспорядок в отделении. И все же реакция траста на вопросы психического здоровья сотрудников в форме «тренинга повышения устойчивости» не просто неадекватна. Для меня она представляет собой зловещую попытку переложить ответственность на отдельных практикующих специалистов. В общем, все говорит нам об одном: если мы испытываем стресс, то на нас лежит ответственность за решение проблемы. Подобный подход полностью игнорирует тот факт, что враждебная среда находится вне нашего контроля. Вот почему нужно, чтобы профсоюзы поддерживали медработников и были нашими защитниками в то время, когда мы чувствуем себя слабыми и уязвимыми.

По данным Королевского колледжа акушерок, профессия теряет одну акушерку в день из-за стресса на работе. Только в Англии это означает, что почти половина родильных домов ежегодно отказывает матерям из-за нехватки персонала. На той неделе, когда я вернулась на работу, в нашем отделении осталось всего шесть акушерок – шесть на сорок четыре пациентки! Неудивительно, что мы нервничаем. Мы думаем не о себе, а о женщинах, нуждающихся в заботе. Мы так перегружены, что не можем провести и пяти минут, сидя и разговаривая с новой мамой, показывая ей, как правильно кормить ребенка, или помогая сходить в туалет. И из-за таких мелочей кажется, что мы их подводим.

Моя книга полна примеров того, как кризис финансирования здравоохранения влияет на клинические решения в больнице. И ясно, что существуют сотни различных вариантов негативного влияния недостаточного финансирования на стандарты медицинской помощи. Ситуация будет лишь усугубляться до тех пор, пока не решатся основные проблемы. Надлежащее финансирование является обязательным условием. И вот предложение: мы могли бы начать, сократив наполовину количество менеджеров, чтобы вернуть деньги медицинским работникам. Я знаю, что это звучит слишком просто, понимаю, что многие умные люди отвергнут мое предложение как наивное или непрактичное. Но вот в чем дело: за мои пятнадцать лет работы акушеркой в НСЗ число менеджеров выросло вдвое, и во столько же раз сократилось количество акушерок. Между тем я понятия не имею, кто мой менеджер и кому я должна жаловаться, если что-то пойдет не так. Таким образом, пока наша работа становится все более тяжелой, а границы ответственности размываются, все меньше людей фактически выполняют эту работу. Простая математика.

За мои 15 лет работы число менеджеров выросло вдвое, и во столько же раз сократилось количество акушерок.

И поиски козлов отпущения должны прекратиться. Даже вернувшись в больницу, я все еще боюсь, что однажды меня вызовут в суд без поддержки руководства. Почему? Если вы следили за моей историей и наблюдениями о том, как все изменилось к худшему, то должны согласиться, что так происходит, потому что трасты, похоже, больше заботятся о своей репутации, чем о сотрудниках. У нас нет никакой поддержки или обучения для работы с юридическими делами. Но подготовка действительно необходима, потому что ситуации судебных разбирательств трудны, напряженны и не прописаны в наших должностных инструкциях, хотя становятся все более распространенными. Кроме того, старшие коллеги постоянно скидывают ответственность на младший персонал, и это совсем не помогает нам чувствовать себя в безопасности на работе.