Откровения акушерки. Тайны родильного отделения

Это произошло после довольно простых родов. Ребенок лежал на груди у матери, и я как раз вынимала плаценту, когда у женщины началось кровотечение. Кровь хлынула из нее, стекая вниз по кровати и быстро образуя большую лужу на полу. Все произошло мгновенно. Пациентка потеряла добрый литр за несколько секунд, поэтому я сразу же положила руку ей на живот. Такие симптомы обычно сигнализируют о маточном кровотечении. После родов матка превращается в большую открытую рану, и способ тела остановить кровотечение заключается в том, чтобы матка сжалась. Но иногда, если тело слишком много трудилось, оно просто не делает этого – тогда матка расслабляется и перестает сокращаться. Итак, требуется компрессия – мы с силой надавливаем на живот женщины в попытке держать матку сжатой и остановить кровь. Я нажала кнопку экстренного вызова. Обычно, когда она срабатывает, собирается вся команда – по крайней мере десять человек. Но на этот раз у нас явилась сотрудница агентства по поддержке здравоохранения, которая была в палате раньше, во время родов. Она прибежала одной из первых и спросила:

– Что случилось?

– У нее идет кровь! – ответила я.

И по какой-то причине, до сих пор мне непонятной, медработница не смогла оценить серьезность ситуации. Она просто повернулась на каблуках, вышла обратно и объявила остальной команде, стоявшей позади нее:

– Здесь нет чрезвычайной ситуации. Это ложная тревога.

Я услышала, как она произнесла эти слова, и мне показалось, что все вдруг замедлилось. Помню панику в глазах другой акушерки, которая пришла вместе с врачом-ассистентом. Я покачала головой, и она тут же развернулась и выбежала вслед за той женщиной.

– НЕТ. НЕТ. НЕТ! Это не ложная тревога. Возвращайтесь обратно. Вернитесь! У пациентки сильное кровотечение. Вернитесь сюда!

Акушерке пришлось снова собрать всех, чтобы вернуть в палату, и, слава богу, она тут же пришла назад, в противном случае у нас могли бы быть серьезные неприятности. Когда дело доходит до кровотечения, каждая секунда на счету.

Затем в палату ворвался ординатор, натянул перчатки и начал выполнять бимануальную компрессию матки. Для этого врач один кулак вводит в матку, а другую руку кладет сверху на живот, чтобы таким образом сжать ее с обеих сторон для остановки кровотечения, пока мы не сможем ввести пациентке необходимые лекарства, чтобы помочь матке сократиться.

– Сорок единиц окситоцина! – закричал он. – Восемьсот миллиграммов мизопростола!

При серьезной кровопотере иногда можно использовать вытекшую кровь повторно, отфильтровав ее.

И мы все принялись за работу, вводя препараты, чтобы остановить кровотечение и стимулировать маточные сокращения. Это заняло некоторое время, но в конце концов кровь остановилась, правда, к тому моменту женщина потеряла целых два литра. Кажется, что цифра не так велика, но столько крови выглядит как целое море и представляет собой страшное зрелище. Я видела большие кровопотери, шестнадцать литров в операционной, но там жидкости попадают в хирургический отсасыватель или мы проводим аутотрансфузию: собираем вытекшую кровь, фильтруем ее, помещаем в пакет и затем переливаем обратно пациентке. Два литра – это пугающий объем крови, когда она скапливается на полу.

* * *

Каким-то образом я пережила тот день без других серьезных инцидентов, но у меня накопилось так много пациенток, о которых нужно было заботиться, так много всего, о чем надо было думать, что я ушла домой с ужасной головной болью. Слишком много моментов, которые нужно учитывать. Чересчур много тарелок в воздухе. Как же я могла заботиться обо всех этих женщинах, когда сама нуждалась в помощи? Было бы здорово, если бы восьмая группа иногда помогала. Раздача лекарств занимает сорок пять минут, и мы должны выдавать их трижды в день. Так что даже если восьмая группа просто помогла бы с выдачей препаратов, это освободило бы для нас заметное количество времени, чтобы мы могли заботиться о пациентках должным образом.

И снова я ехала домой словно в тумане, мой разум был таким переполненным и измотанным, что у меня не оставалось сил для Бетти или Уилла.

– Я иду спать, – буркнула я Уиллу, едва переступив порог.

– Но я приготовил ужин… – попытался возразить он, когда я поднималась по лестнице.

– Я поем позже. Извини… Мне нужно поспать.

– Мамочка! – позвала Бетти.

– Не сейчас, Бетти… Не сейчас…

21. Звук падающих тарелок

Что со мной не так? Сердце бешено колотилось, желудок скрутило в узел, и я едва могла дышать. Я была прикована к сиденью, не в силах пошевелиться, не в состоянии выбраться из машины. Черт. Что происходит?