Откровения Ангелов-Хранителей. Ангелы о семейной жизни, свадьбах, любви

– Внешность обманчива. Варан – совершенно безобидное животное, но из-за его крокодилозмеиного образа к нему даже близко подходить не хочется. Гиппопотам – зверь-убийца, но такой симпатичный, что при виде его все лишь умиляются.

Парк Лумпини – оазис спокойствия посреди шумного перенаселенного бангкокского мегаполиса. В центре парка не слышно вездесущего гула и сигналов машин, автобусов и тук-туков. Можно даже медитировать. Чем многие жители и гости столицы не преминули воспользоваться. То там то тут можно было заметить одинокие сидящие фигурки людей в характерной позе лотоса.

– Тайцы такие расслабленные, спокойные, улыбчивые. Недаром говорят, Таиланд – страна миллионов улыбок, – медленно проговорила Алекса, нежась на солнце. – Почему мы, русские, выглядим такими злыми и агрессивными на их фоне? Почему такая разница?

– От религии зависит, – ответил я, – во многом характер нации определяется религией. Все тайцы верят в карму, причем верят по-настоящему. И каждый старается ничем не запятнать свое будущее. Поэтому чаще улыбаться – это плюс к карме.

У нас совершенно иной подход. Наша религия учит: согрешил – покайся, очистись от греха. Наш человек действует так: нахамил, врезал, поцеловал нательный крестик, сказал: «Прости Господи!» – и еще раз врезал. Если бы мы верили в карму по-настоящему, то понимали бы – за все рано или поздно придется отвечать, и тогда все люди вели бы себя намного спокойнее и добрее. Никто бы лишний раз себе карму старался не портить.

Я вспомнил произошедший несколько лет назад разговор по телефону с одной из читательниц моих книг. Поздно вечером как-то раздался звонок, и я поднял трубку:

– Добрый день, могу ли я услышать Рената Гарифзянова?

Надтреснутый голос в телефонной трубке определенно принадлежал весьма пожилой женщине.

– Да, я вас слушаю, – ответил я.

– Вы тот самый Ренат, который является автором книг «Откровения Ангелов-Хранителей»?

– Да, это я.

– Я бы хотела с вами поговорить, вы можете уделить мне пять минут? Я звоню вам из Канады. Меня зовут Валентина.

– Говорите, у меня есть время.

– Я прочитала все ваши книги, они мне очень понравились.

– Спасибо.

– Особенно меня заинтересовала тема кармы. Мне девяносто лет, моя смерть не за горами, и я ее не боюсь. Я прожила очень долгую и тяжелую жизнь. Я не буду загружать вас излишними подробностями. Но судьба обошлась со мной жестоко – я рано похоронила своего мужа, долго мучилась одна с детьми, у детей жизнь тоже не сложилась – один сын погиб, другой много пил, стал наркоманом, внуки со мной не общаются совсем. У меня такой вопрос – из ваших книг я поняла, что это все моя карма, это правда?

Я, осторожно подбирая слова, произнес в ответ:

– Это относится не только к вам, жизнь абсолютно каждого человека устроена по такому же принципу. Не важно, что именно с вами произошло, это в любом случае карма.

И тут наш разговор принял совершенно иной поворот: пожилая женщина неожиданно твердым голосом произнесла:

– Я вам признаюсь – в молодые годы я работала в НКВД.

И замолчала, ожидая моей реакции.

Я быстро подсчитал в уме: минус девяносто лет назад, получается, что в роковом 1937 году моей собеседнице было восемнадцать лет.

И тут я вспомнил один эпизод из моей молодости. В 1990 году я некоторое время сотрудничал с Новосибирским телевидением. И как-то раз мне довелось снимать репортаж из одного городского СИЗО в честь очередной юбилейной даты соответствующего ведомства.

Мы со съемочной бригадой отсняли все мероприятие – выступление офицеров перед сидящими заключенными в актовом зале, я взял интервью у начальника СИЗО в его собственном кабинете. После этого мой интервьюер, проникнувшись ко мне чувством доверия, предложил:

– А давайте я вам покажу одну нашу местную достопримечательность, которую никогда никому показывать нельзя. Естественно, ни о какой видеосъемке даже речи быть не может.

Заинтригованный до крайности, я пошел вслед за моим провожатым по многочисленным запутанным коридорам и лесенкам этого мрачноватого сооружения.

Наконец мы спустились куда-то в подвал и стали не спеша передвигаться по неширокому, плохо освещенному тоннелю с низким потолком. Не знаю почему, но меня неожиданно охватило какое-то тревожное чувство. Как будто ты находишься в фильме ужасов – вроде еще ничего не произошло, но гнетущее состояние постепенно нарастало.

Наконец мы уперлись в глухой тупик – коридор окончился стенкой. Под потолком тускло светила лампочка.

– Вот это и есть та самая знаменитая стенка, у которой расстреливали врагов народа. – Мне показалось, что в голосе моего спутника зазвучали торжественные нотки. – Вот даже выемки сохранились – это следы от пуль. Звуконепроницаемость полная – там наверху люди ходят и ничего не слышат.

Начальник с энтузиазмом начал объяснять, как было организовано все действие: