Откровения Ангелов-Хранителей. Исповедь матери

Женщина вновь с нежностью погладила девочку по голове, а в ее глазах Любаша прочла невыразимую грусть, и такую же грусть она ощутила в своем сердце. Она на мгновение закрыла глаза, а когда открыла их, то была на своей кровати, в комнате. Венчального платья на ней уже не было, оно лежало на сундуке. В комнате было тихо. Ей захотелось найти бабушку и тетю. Выйдя на улицу, она увидела, что солнце уже клонится к закату, и она поняла, что провела в забытьи целый день. «Как долго я спала, но как хорошо выспалась! Как хорошо мне и радостно на душе. Как здорово, что у меня есть бабушка, тетя, что есть мама, папа Василий..». Из огорода вышла бабушка: «Ну что, внученька, выспалась?» «Бабушка! Я целый день проспала!» На что ей бабушка ответила: «Да нет, моя хорошая, ты проспала тридцать шесть часов». И тогда Любаша рассказала бабушке, как она гуляла в прекрасном саду и встретилась с очень доброй женщиной. Бабушка сказала тогда: «Не иначе, как Божья Матушка. Нужно в воскресенье обязательно съездить в дальний поселок в церковь и поставить свечку за твое выздоровление». Тетя, услышав рассказ племянницы, не придала особого значения словам «никому не рассказывать» и пыталась выведать у ребенка как можно больше, но мудрая, наученная жизнью не болтать лишнего бабушка, услышав рассказ, предупредила тетку: «Смотри, Нинка, услышала – и забудь, и не болтай языком. Чего только больной ребенок не скажет».

И когда они в воскресенье пришли в церковь, Люба увидела на одной из икон, изображающих Божью Матушку, женщину, с которой она гуляла и говорила в прекрасном саду. Это была икона «Умиление Божьей Матушки». «Бабушка, бабушка! – закричала она на всю церковь. – Это та тетя, с которой мы гуляли…» – «Тише-тише… – ответила Евдокия, – люди услышат!» Были времена, когда в большинстве своем люди в Бога не верили, даже отрицали его существование. Над верующими смеялись, а могли и наказать, – все это объяснила Любе бабушка. Поэтому девочка глубоко в сердце спрятала свой сон, свою веру в Бога, в Иисуса Христа и в милую, добрую Матушку.

Жизнь продолжается

Вот так тяжело дались Любе перемены, происшедшие в жизни матери. Но она не озлобилась, не винила никого в происшедшем, а смирилась и простила. Ей стало гораздо легче после разговора с Божьей Матушкой, и она даже была рада теперь, что живет с бабушкой. Нельзя сказать, что Валентина и Василий не интересовались жизнью ребенка. Нет, они часто навещали ее, ласкали, любили. Василий со временем не просто заменил Любе отца, а полюбил ее глубоко и искренне. Но не сразу Любаша назвала его «папой», только через год совместной жизни с Валентиной, он услышал от ребенка это слово. Этот момент стал памятным для обоих. Василий чистил лошадей в конюшне, когда к нему заглянула Люба, которая теперь иногда посещала их дом, и тихонько, несмело произнесла: «Папа, пойдем домой». «Что ты сказала?» – не смея поверить своим ушам, воскликнул он. Ведь он так ждал этой минуты. «Папа, пойдем домой!» – уже чуть громче повторил ребенок. И тогда отец, бросив свою работу, схватил ее на руки, поднял высоко над головой и закружил над собой, приговаривая: «Еще повтори, как ты меня назвала?!» «Папа!» – уже во весь голос ответила ему дочь, и, прижав ее к себе, Василий сказал: «Доченька ты моя! Звездочка моя ясная!»

Василий принял ребенка в свое сердце, но его родители не приняли его молодую жену, и каких только козней свекровь не устраивала невестке, даже била, укрощая ее строптивый нрав. Несмотря на невыносимую жизнь, гордая и непокорная женщина никому не подчинилась. Очень часто она просто убегала из дома. Однажды зимой, Валентина убежала в одной ночной сорочке босиком и шла к дому матери почти километр. Замерзшая так, что зуб на зуб не попадал, она, отогреваясь на печи обещала, что больше никогда туда не вернется. Но прошло два дня, и Валя забыла все обещания, которые давала матери, сестре, дочери, и вновь вернулась к мужу. Было непонятно, как она может выдерживать такую жизнь?! Видимо, желание иметь семью было крепче любых обид и невзгод. Вскоре у Валентины и Василия родилась дочь Мария, и жизнь стала в доме немного спокойней.