Откровения людоеда

Затем этот cauchemar [33]начался заново и, поскользнувшись на мыльном полу, я упал; я умудрился снова подняться, схватившись за отцовский ремень — его штаны стали соскальзывать вниз, открывая бледные ноги. Я нацелил отчасти хилый удар по его яйцам, затем начал бить его по грудной клетке сжатыми кулаками.

— Прекрати это, ты, мелкий придурок — о, Христа ради!

Он тяжело дышал и хрипел, однако ему удалось вывести меня из строя, внезапно и довольно неожиданно сжав мой пенис рукой и сильно дернув. Ощущение было как крайне приятным, так и чудовищно болезненным. К своему стыду, я почувствовал дрожь зарождающейся эрекции.

— Меня тошнит от тебя, — удалось сказать мне. — Совершенно и полностью.

Его руки упали с моих плеч. Когда я увидел, что по его румяным щекам текли слезы, я на мгновение смутился.

— О, Орландо, — прошептал он, — неужели ты никогдане любил меня?

— Любил тебя? — опешил я, во мне снова закипало чувство негодования. — Любил тебя? ТЬі мне никогда даже не нравился.

—  Янадеялся, — сказал он неожиданно уставшим, бесконечно печальным голосом, — что мы с тобой могли бы быть друзьями.

Я не мог проронить ни слова; после всего этого он осмелился сказать что-то подобное? Он, должно быть, точно сошел с ума.

— Друзьями? — отозвался я эхом.

— Да, — пробормотал он. — Друзьями.

Я выпрямился во весь рост и посмотрел ему в глаза.

— Обещаю тебе, — произнес я с детской бравадой, — я не только собираюсь стать одним из величайших шеф-поваров в целом мире, я еще и никогдабольше не буду разговаривать с тобой, до самой твоей смерти.

Но это было обещание, которое, как вы сами увидите, я, в конечном счете, нарушил самым эффектным образом.

* * *

Доклад доктора Энрико Баллетги главному офицеру медицинской службы тюрьмы Регина Каэли 7-го июля 19—

^{(Перевод с итальянского)}

Впервые я увидел заключенного 022654, англичанина Криспа, во время вечернего генерального осмотра в блоке «Санта Катерина» в прошлый четверг 2-го июля. Я был сразу же впечатлен его общей атмосферой самоуверенности, его сдержанностью, а также довольно содержательной и, несомненно, здравомыслящей беседой со мной. То есть, я был впечатлен абсолютной уверенностью, которая сквозила в его совершенно рассудительном поведении, поскольку абсолютная уверенность присуща только сумасшедшим.

022654 уверен в том, что он — жертва судебной ошибки; за пятнадцать минут он, по крайней мере, полдюжины раз заявил мне одно и то же, а именно, что не убивал Артуро

Трогвилла, знаменитого кулинарного обозревателя и критика — на самом деле, по моему мнению, он одержим этим человеком, Трогвиллом. Заключенный 022654, по всей видимости, совершенно безразличен к тому, что его все еще осуждают за второе убийство, которое имеет еще более ужасающие последствия. Когда он настаивает на том, что не убивал Трогвилла, возможно, он просто говорит правду, а, может быть, и нет, я не знаю; тем не менее, я знаю, что он не выказывает никакого раскаяния. Мое мнение заключается в том, что 022654 полагает, будто мы воспринимаем тела его жертв в том же свете, что ион — будто это произведения искусства.