Откровения немецкого истребителя танков. Танковый стрелок

Однако по всей Германии стоят бесчисленные напоминания — красочные старые кенотафы, посвященные, в частности, героям страны. Например, на воинском мемориале у самого входа в большую церковь XII века в Фареле, городке в Северо-Западной Германии между Ольденбургом и Вильгельмсхафеном, над длинными списками имен героев общины — тех, кто не вернулся с обеих войн, — есть надпись: «Rausche ewig, du Eichenwald, und verkunde ihrem Ruhm». («Вечно шелести, дубовый лес, и возгласим им [нашим героям] славу».)

Эти слова нужно понимать так, что, в то время как память смертных о героях может ослабеть и исчезнуть, вечная Природа может вечно их помнить. Другими словами, этой надписью природу призывают помочь передать знание о героях.

Содержась в образцовом порядке, германские военные кладбища, включая и саму Германию, являются почестью павшим военным. Кладбище Героев в Вильгельмсхафене, где похоронены многие павшие в сражении в Скагерраке, или в Ютландском сражении 1916 года, — одно из таких памятных захоронений.

В Вими-хаус Канадского военного музея служат квалифицированные сотрудники, каждый из которых имеет годы опыта в своей области и таким образом дает компетентные указания волонтерам музея.

Из небольшого штата управляющих Вими-хаус большинство — и здесь я в первую очередь вспомню Дэна Глени — имеют прекрасное взаимопонимание с волонтерами.

Мой опыт работы в Вими-хаус заставляет меня думать, что при усердной работе и минимальном надзоре со стороны волонтер создает себе не единственную область компетенции; у него есть возможность развиваться многогранно, что делает его работу в музее еще интереснее. Однако волонтер не достигнет многогранности, постоянно спрашивая того или иного работника, что делать дальше. Конечно, у каждого волонтера есть своя область интереса. Моя — вы правильно угадали — танки всех видов. До сих пор, поскольку многие музейные артефакты немецкого производства, мне почти гарантирована многопрофильность исследователя, но без обреченности заниматься только сделанным в Германии.

Нижеследующее письмо, 21 августа 1998 года, по длине такое же, как множество других, написанных мной в Вими-хаус:

«Благодарю вас за запрос от 22 июля 1998 года, переданный мне с просьбой ответить от имени музея. Фотография, приложенная к вашему письму, конечно, привела к идентификации оружия, изображенного на ней.

В дополнение к фотокопиям титульного листа и оборота титула книги «Японское оружие» прилагаю фотокопию страницы книги, где описывается 20-мм зенитно-противотанковая автоматическая пушка «Модель 98» (1938) — оружие, о котором вы спрашивали.

Пожалуйста, обратите внимание, что прилагаемая фотокопия обложки книги имеет заголовок и подзаголовок: «Оружие Второй мировой войны: японское».

Согласно учетным записям наш экземпляр японской 20-мм автоматической пушки «Модель 98» имеет следующие измерения: высота 127 см, длина 275 см, ширина 120 см. Эти цифры относятся к пушке, находящейся в экспозиции музея.

Те же учетные записи гласят, что орудие произведено в 1936 году [sic] в Японии, государственным арсеналом Нагоя, имеет серийный номер 836 и подарено музею Министерством обороны 16 ноября 1945 года».

Другая сенсация в Вими-хаус появилась благодаря пониманию того, что некоторое имущество, оставшееся от Второй мировой войны, до сих пор находится в превосходном состоянии.

Начав изучать немецкий надувной спасательный жилет, или «Мэй вест», произведенный в декабре 1940 года, я осторожно повернул сломанную бакелитовую ручку клапана на конце баллона со сжатым воздухом, надувая воздушный мешок жилета, — а он оказался целым и не сдулся после этого. Небольшая металлическая пломба, висевшая на конце оборванного шнура, прикрепленного к ручке клапана, как я заметил, держалась на честном слове.

Фотограф Вими-хаус, услышав о таком чуде, немедленно схватил старый «Мэй вест», отнес его в свою студию, надел его на пластиковый манекен и начал его демонстрировать там и сям, даже рассылая электронные письма руководству музея с приглашением осмотреть его.