Откровения немецкого истребителя танков. Танковый стрелок

С короткой дистанции на бронетранспортере не оказалось никаких признаков — ни пробоин, ни обгорелой краски — того, что он был в бою. Внутри, однако, оказался мертвый унтер-офицер с непокрытой головой, сидящий на месте водителя. Он был мертв совсем недавно. Никаких других человеческих останков.

На сером полевом кителе мертвеца было несколько медалей. Среди них был значок за атаку, равносильный серебряному значку «За танковую атаку» у танкистов. Тот значок выглядел совсем как бронетранспортер; состояние и бронетранспортера, и мертвого унтер-офицера выглядело чертовски подозрительно. Мы оставили тело как есть. Позже, наверное, какой-нибудь советский солдат захочет взять эти медали и, сорвав их с кителя, заставит сработать мину-ловушку.

Я до сих пор думаю, что этот одинокий бронетранспортер Советы поставили как своего рода пограничный знак охотников за головами, — несколько отрубленных голов на шестах, — говорящий: «ЗАПРЕТНАЯ ТЕРРИТОРИЯ. ЕСЛИ ПРОЙДЕШЬ ДАЛЬШЕ — ТОЖЕ БУДЕШЬ УБИТ». Тем не менее мы продолжали движение. И таки да — впереди стояли советские противотанковые пушки. Не огромное количество, но каждая опасна. Когда наша кучка «четверок» заставила Советы залечь, панцергренадеры занялись делом, стреляя по мере приближения к Советам и закидывая их гранатами. Счет гренадеров — три советские противотанковые пушки и их расчеты уничтожены; никаких потерь у гренадеров и у танкистов.

После наступления без происшествий — то есть без обстрела — на 25 км по нам начали стрелять противотанковые пушки из кустов в 100 м слева от шоссе. Несколько танков выстрелили осколочными снарядами по месту, указанному по радио разведывательным бронетранспортером. В таких случаях огонь направляется на деревья не на уровне земли, а на высоте шесть метров над землей. В этом случае получается больший разлет осколков, что дает большую вероятность того, что каждый член расчета противотанковой пушки будет ранен или убит. В тот раз было мало стрельбы бронебойными. Панцергренадеры вскоре подошли к месту и сделали так, чтобы советские расчеты и их пушки больше никому не угрожали.

Чем ближе мы подходили к Олите, тем больше мы ожидали увидеть советские самолеты. В тот день мы увидели кое-кого — понемногу, общим счетом не более дюжины, — но они не летели на низкой высоте. Расчеты зенитных установок знали, что их одноствольные 20-мм Flak 38 не достанут до самолетов на такой высоте. У этой пушки потолок эффективной стрельбы порядка 1000 м и максимальная дальность горизонтальной стрельбы — 4700 м. Ее темп стрельбы — 180–220 выстрелов в минуту, ствол движется по вертикали от минус 20 градусов до плюс 90, угол разворота по горизонтали — 360 градусов. Что верно, то верно, советские штурмовики не беспокоили нас по дороге в Олиту, но для частей, окруженных там, они, конечно, были серьезной опасностью.

У своих противотанковых заслонов — обратите внимание на множественное число! — Советы могли приготовить нам и другие сюрпризы. У них бы не хватило времени согнать, как рабов, местное население копать им противотанковые рвы, но они могли сотнями ставить противотанковые мины и оставлять в засаде танки. В любом случае наши шесть Pz-IV не были равным противником сильным противотанковым заграждениям у Паселоняя. Нам приказали двигаться от Паселоняя на юг, к Немунайтису.

У Немунайтиса шесть Pz-IV, десять SPW время от времени встречают советские танки, штурмовики и пехоту

Согласно моей солдатской книжке, 15 июля 1944 года я принимал участие в бое под Немунайтисом, к югу от Олиты. Это было через несколько дней после того, как наши Pz-IV и боевая группа «Вайцель» ушли от Паселоняя на юг, в район, также полный советской пехоты и, кажется, всех видов оружия, которое нужно было Советам, чтобы там обосноваться, включая артиллерию, гаубицы, «сталинские органы», танки и штурмовики.

Но под Немунайтисом наши панцеры-IV и SPW встретили все эти опасные стороны Советов не одновременно. Нет, вся битва была цепочкой событий, каждая сводилась к танкам, штурмовикам Советов или их пехоте. Было чем заняться «четверкам», было чем заняться и бронетранспортерам.

Шоссе, по которому мы наступали, шло от Олиты, через Немунайтис, в Лайпалингис, стоящий в 40 км от Олиты на юго-запад. Наши действия велись на отрезке между Паселоняем и Немунайтисом.

Наша первая стычка с Советами 15 июля включала лишь четыре их Т-34–85 и три наших Pz-IV, другие три стояли сзади в резерве. Бывшие от нас в момент обнаружения метрах в двухстах, Т-34–85, без сомнения, двигались на север в Олиту, помочь их ордам выбить оттуда немецких защитников. Нам оставалось не дать этим Т-34–85 попасть в Олиту или, еще лучше, полностью их уничтожить.

Нашим преимуществом было то, что мы, кажется, увидели их раньше, чем они нас. Мы не видели никаких клубов дизельного выхлопа, которые сопровождали бы переход на низкие передачи, перед тем как остановиться. Для точной стрельбы танковой пушке нужна была устойчивая опора. Такой опорой был бы остановившийся танк, будь то Т-34–85 или Panzer IV.