Откровения пилота люфтваффе. Немецкая эскадрилья на Западном фронте. 1939-1945

Место было мрачным. Все живое, казалось, чувствовало грядущие разрушения. Зайцы, птицы и насекомые почуяли неизвестную опасность и ждали катастрофу, дрожа в своих укрытиях. Люди – свои и враги – торопливо зарывались в землю, с опасением оглядывались по сторонам, чтобы найти и уничтожить друг друга.

– Руки вверх!

На меня смотрело дуло винтовки. Увидев перед собой немецкого пехотинца, я рассмеялся:

– Вон там мой самолет. Ты не узнаешь наши кресты?

Парень тут же бросил оружие и лег рядом со мной. Он не произнес ни слова. Его глаза были устремлены на цепь низких гор напротив нас.

– Где наши? – спросил я.

Парень смотрел перед собой и молчал. Он выглядел упрямым и мрачным. Соль от пота или слез промыла чистые дорожки в запекшейся на его лице пыли. Запах от пропитанной потом форменной одежды смешивался с ароматом свежевырытой земли. Его взгляд был по-прежнему прикован к горам.

– Они придут, когда стемнеет! – пробормотал пехотинец, порылся в кармане, достал клочок бумаги и табачную пыль и неловкими, непослушными пальцами скрутил сигарету.

– Кто придет?

Мой товарищ по несчастью с сомнением посмотрел на меня, как на не вполне нормального:

– Американцы, конечно.

Я протянул ему спичку.

– Гм… изящно, – с сарказмом и с легкой жалостью произнес он, указывая на мои ухоженные ногти. – Затянись.

Парень предложил мне сигарету. Мы докурили ее вместе.

– Откуда они пойдут?

– Мы не спрашиваем «откуда». Они идут отовсюду, – заявил мой сосед. – Если тебя загнали в угол, спрашивай только «когда». Понял меня? «Когда» начнется атака. Когда!

Теперь я, наконец, понял значение большой нейтральной полосы, на которой мы находились. Смерть уже простерла руки над этой землей, предоставив ей отсрочку на несколько коротких, зловещих часов перед танковой атакой и градом снарядов, который будет выпущен по ней со всех сторон.

– Приятель, ты даже представить себе не можешь, что они могут сделать! – продолжал пехотинец. – Они сделают из нас фарш! – Он указал назад на небольшие посадки. – Там еще человек двести из нашего полка. Когда днем мы хотели сдаться, нам нужно было пересечь голые склоны. Они нас обстреляли. Ночью от дьяволов тоже не было спасения. Как только стемнеет, они атакуют тяжелыми танками и огнеметами, бьющими на пятьдесят метров. Или они пройдутся танками с тралами по нашим минам. Если ты лежишь в окопе, танки засыплют тебя и похоронят заживо.

Такая картина мне не очень понравилась, и я толкнул парня локтем.

– Так или иначе, но к полуночи меня должен забрать отсюда самолет.

Он посмотрел на меня вытаращенными глазами.

– Возьми меня с собой, приятель, возьми меня с собой! – Парень торопливо порылся в карманах и достал помятую фотографию. – Вот, моя маленькая дочь, мой сынишка, жена!

Я взглянул на фото его семьи – двое детей школьного возраста и мама между ними на фоне маленького аккуратного домика. На обороте женским почерком было написано: «Мама, Петер и Ирена молятся каждый день за папу, чтобы он вернулся как можно скорее».

Мама, Петер и Ирена, подумал я, их миллионы. Там в лесах полегли другие отцы или подросшие Петеры.

– Ты должен взять меня с собой! – настойчиво повторил пехотинец. – Ради детей, дружище!

Я кивнул. Кто-то позвал нас из кустов. К нам подполз второй пехотинец, чтобы посмотреть, что случилось с его товарищем. Я все еще держал фотографию в руках. Вновь прибывший лег рядом с нами и вопросительно посмотрел на меня.

– Растрогал тебя, да? Хватит этих глупостей. Сейчас только одна задача: перестрелять как можно больше томми и американцев, пока они не прикончили нас. – Он громко закашлялся и сплюнул.

– Ты тоже можешь полететь с нами, – сказал я, немного подумав. – Если у тебя есть крепкий ремень, мы привяжем тебя к стойке.

Второй пехотинец не сразу понял, но когда я объяснил ему, губы солдата скривились. Теперь пришла его очередь растрогаться.

Перед тем как красный шар стал опускаться на северо-западе, Фогель, Майер 2-й и Вернер сделали над нами несколько кругов. Проблема с навигацией, которую Вернер должен был решить грядущей ночью, была очень непростой. Требовалось запомнить несколько ориентиров вокруг меня. Яркие звезды на сером небе уже светились в разных местах.

Ночь приближалась. Время от времени я забирался в самолет поговорить с Вернером.

– Прилетай пораньше! – попросил я его.

Но это было невозможно. Он должен был дождаться восхода луны. Тем временем канонада возобновилась со всех сторон. Лязг и грохот танков становились все громче и четче.

Тысячи орудийных стволов вспыхивали и гремели. Высокие огненные колонны вздымались в ночном небе за холмами. Воздух, казалось, буквально кипел, а земля дрожала. Лишь одна мысль владела нами: танки не должны дойти сюда до полуночи.

Но они дошли.

Луна только всходила, а что-то похожее на массивную тучу уже двигалось с запада. Незадолго перед полуночью танки миновали цепь холмов напротив нас. В холодном лунном свете они походили на ужасных гигантских жаб, из чьих глоток извергался пылающий бензин. Это были огнеметы, сжигавшие все на своем пути. Перед ними агонизирующие тела съеживались и обугливались.