Читаем Откровения (предъюбилейное интервью) полностью

Что такое в нашей жизни юбилей?День рожденья (круглый). День признанья,День придуманного кем-то ликованьяВ честь виновника для близких и друзей —Что такое всё же юбилей?

Дать точное определение этому явлению я не решился, но предложил варианты и рассказал о своих «юбилейных» ощущениях:

Восьмидесятый день рожденья.Тону в улыбках и цветах,И в бесконечных поздравленьях.И чувствую друзей волненье,Своё невольное смущеньеИ небольшой перед грядущим страх.

Даже дал шуточное обещание:

Обещаю: на печи лежать не буду я,Лень свою и хвори победив,Вместе с вами что-нибудь придумаю,Непременно, если буду жив.

Дата серьёзная, потому и ощущения сложные. В книге содержится совет будущим юбилярам:

Не относитесь к юбилею настороженно,Тем более – его не надо отрицать.Понять, прочувствовать, признатьИ отмечать, когда и как положено.

О. Ш. Мне кажется, юбилей – это всегда воспоминания. У Вас их, безусловно, много. И вот вопрос: вспоминаете ли Вы свою военную молодость? И далее. Как Вы, военный человек, оказались в Академии наук СССР?

В. И. Предложение перейти на работу в АН СССР я получил, когда занимался преподавательской деятельностью в Военно-политической академии (ВПА) имени В. И. Ленина. Не без колебания дал согласие возглавить закрытый отдел в Институте социологических исследований АН СССР, занимавшийся изучением проблем идеологического противоборства, как теперь говорят, с коллективным Западом. Увлекла острота и новизна научной проблематики, тем более в русле возрождавшейся социологической науки, интерес к которой повсеместно возрастал.


О. Ш. Не жалко было расставаться с военной службой, с коллективом преподавателей, со своими учениками – слушателями академии?

В. И. Всё это имело место. В ВПА имени В. И. Ленина я впервые ощутил интерес к научному познанию, несравненную радость от первых научных публикаций, от общения с учителями, а потом и с учениками. Кстати, уместно вспомнить, что преподавательскую деятельность я начал, учась в адъюнктуре академии, и первыми моими студентами были не слушатели академии, а студенты школы-студии МХАТ им. В. И. Немировича-Данченко. Тогда Министерство культуры обратилось к руководству академии с просьбой о помощи, и на мою долю выпало эту помощь оказать. В течение пяти лет я совмещал (уже после окончания адъюнктуры и защиты кандидатской диссертации) преподавание в школе-студии и в академии. В ВПА им. В. И. Ленина я защитил и докторскую диссертацию. Но, кроме моего личного отношения к поступившему мне предложению перейти на работу в АН СССР, был и такой аргумент, как «надо», надо для дела, которому мы все служили.

С чувством искренней признательности я вспоминаю своих учителей: доктора экономических наук, профессора, генерал-майора Александра Антоновича Корниенко (руководителя моей первой научной работы по военной экономике), доктора философских наук, профессора, генерал-майора Ефима Федоровича Сулимова (научного руководителя по кандидатской диссертации), доктора философских наук, профессора, генерал-майора Арсения Степановича Миловидова (приобщившего меня к углублённому изучению философии). Встреча с ними теперь уже предстоит в другом измерении. Перейдя на работу в Академию наук АН СССР (ныне РАН), я не утратил связи с alma mater (ныне Военный университет Министерства обороны РФ). Я был избран в состав Совета ветеранов Военного университета. Периодически выступал перед курсантами университета, на кафедре политологии (бывшая кафедра научного коммунизма) и кафедре социологии. В ноябре 2019 года в связи со 100-летием Военного университета был награждён Памятной медалью. В этом году успешно провели научно-практическую конференцию, посвящённую 80-летию Сталинградской битвы.

О. Ш. Если бы Вам накануне 90-летия пришлось отчитаться за годы, минувшие после предыдущего юбилея, какие достижения Вы бы назвали в первую очередь?

В. И. Скорее всего, перечислил бы вышедшие за это время свои научные и литературные труды, назвал бы свои книги. Как правило, выходило по одной книге в год. Так, в 2019 году, уже после юбилея, вышла книга «Три возраста. Социологический нарратив», в 2020 – «Повседневность. Социологическая лирика» (в серии «101 поэт ХХI века»), в 2021 году – «Год, венчающий двадцатилетие», в 2022 году вышло две книги: «Идеология: pro et contra» и «Рефлексия (опции), 1992–2022».

О. Ш. Если бы из этого книжного обилия Вам пришлось выделить одну книгу, самую важную, какую бы Вы представили публике?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное