Откровения танкового генерала СС

После непродолжительного обсуждения обстановки я пробираюсь к Фонтене. Сопровождает меня д-р Штифт. Въезду в населенный пункт препятствуют развалины, едкий дым смешивается с густым туманом. Внезапно как из-под земли перед нами вырастают двое бойцов 2-го батальона 26-го полка. С посудой и едой в руках они пытаются отыскать остатки своего взвода. Перейдя через дорогу, мы направляемся на север. Перед нами тот самый лесной массив, из-за которого пролилось столько крови. Перебираясь через тела погибших англичан, выхожу к позициям 15-й роты. Пехотинцы с осунувшимися лицами сидят в бомбовых воронках и окопах. Офицеров практически не осталось — погибли или ранены. Ночью разведчики все же смогли доставить на позиции тело погибшего командира роты. Как же все-таки ценили своего командира эти бойцы! Даже его бездыханному телу не позволили попасть в руки англичан.

Мне непостижим источник столь высокого боевого духа бойцов. Скупо делятся они впечатлениями о прошедших боях и их результатах. Героически сражаться — для них это норма. И когда они говорят о противнике, я не чувствую в них ненависти. Всем своим видом бойцы подчеркивают, что боевой дух их на высоте. Проскальзывает, правда, ожесточение, если речь заходит о превосходстве врага по части живой силы или техники. Постоянно слышишь фразы вроде: «Бог ты мой, где были бы мы, имей мы столько, сколько они? И куда подевались наши люфтваффе?» До сих пор мы не видели ни одного нашего самолета.

Молодые бойцы просят меня не пускаться в обратный путь — настает день, и с каждой минутой интенсивность неприятельского огня будет возрастать. В самом центре населенного пункта мы как раз и попадаем под сильнейший артобстрел. За какой-то каменной лестницей я пережидаю весьма неприятное начало дня. В одного из моих сопровождающих прямым попаданием угодил снаряд — не хочется описывать, что от него осталось. Мы, словно безумные несемся по деревне. Фонтене под интенсивным обстрелом, мы очень рады, что наконец-то смогли выбраться из этих руин. Под огнем и участок 3-го батальона 26-го полка. Может, этот обстрел — артподготовка перед ожидаемым наступлением врага?

Командный пункт батальона всего в нескольких сотнях метров, но мне они кажутся бесконечными. Короткими перебежками мы все же добираемся к нему.

Тем временем совсем рассвело, и уже успели поступить первые донесения. Фонтене атакуют с двух направлений — с Сен-Пьера и со стороны Шристо. Неприятельские танки, перемахнув через узкую водную преграду, собираются атаковать Фонтене. Танки открывают огонь. Наши хорошо замаскированные «пантеры» в более выгодном положении. Пылающие танки врага замирают на местности. Если бы нам сейчас побольше патронов! Артиллеристы вынуждены экономить боеприпасы — войсковой подвоз едва дышит.

Хорошо хоть, что телефонная связь со штабом дивизии не нарушена. Я имею возможность проинформировать первого офицера штаба, что, мол, на правом фланге дивизии пока все спокойно.

До второй половины дня остаюсь в расположении батальона, убеждаясь в несгибаемом боевом духе мотопехотинцев. Все атаки противника решительно отбиты. 49-я пехотная дивизия англичан так и не сумела расшатать опору левого фланга.

С наступлением темноты возвращаюсь в дивизию. Линия фронта охвачена огнем — мистическое зрелище! На шоссе Кан—Вилье-Бокаж догорают грузовики — наверняка перевозившие боеприпасы на передний край. Штурмовики не позволили — боеприпасы взлетели на воздух в тылу, в нескольких километрах от линии обороны.

На совещании при обсуждении обстановки замечаю озабоченность на лицах. Не произнося вслух, мы понимаем, что близится час катастрофы. Косность тактических подходов, проявляющаяся при штурме плацдарма противника севернее Орны, стоившая нам стольких потерь, в конечном итоге приведет к полному уничтожению всех брошенных на этот участок танковых дивизий. Не надо быть стратегом, чтобы предугадать скорое крушение фронта, принимая во внимание огромное численное превосходство противника и на суше, и на море. А практика латания дыр оборачивается для нас колоссальными потерями лучших бойцов и уничтоженной техникой. По сути, мы пожираем сами себя — пополнения нет и не будет, войсковой подвоз свернут — ни одного танка, ни одного орудия мы пока что не получили, да и не получим.

Несколько часов на сон, и грохот канонады вновь возвращает нас к действительности. Донесения из Фонтене неотличимы от воплей о помощи. Правый фланг учебной танковой дивизии подвергся яростной атаке сил 49-й британской танковой дивизии. Лесной массив западнее Тессель-Бретвиля в руках неприятеля, наступательный порыв 49-й британской танковой дивизии уже ничем не сдержать.