Откровения Виктора Суворова — 3-е издание, дополненное и исправленное

Но проблема действительно есть, причем даже не научная в прямом значении этого слова. В научном сообществе Германии роль СССР в развязывании Второй мировой войны предпочитают не обсуждать вовсе. В этом смысле о Советском Союзе принято говорить как о покойнике — либо хорошо, либо ничего. Хорошо, это значит так, как внушалось советской пропагандой — Советский Союз жертва гитлеровской агрессии и спаситель Европы от фашизма. Все, что выходит за рамки этой формулы, воспринимается, как правило, как некое хулиганство, нарушение правил профессиональной этики. И автоматически подпадает под подозрение в симпатиях к реваншизму. При этом делается абсолютно нелепый логически, но традиционный и популярный вывод: «Если некто хочет сказать, что не один Гитлер виноват в развязывании мировой войны, то этот некто пытается оправдать Гитлера». Такая постановка вопроса в принципе исключает попытки разобраться в ситуации.

Один американский историк, часто бывающий в Германии, рассказал мне, что, когда в беседе с немецкими коллегами речь заходит о роли СССР в подготовке к войне, лица у них каменеют, а желание развивать тему начисто пропадает. При этом нельзя сказать, что в Германии (и вообще на Западе) существует научная оппозиция суворовской концепции о подготовке Сталиным нападения на Европу. Ничего более убедительного, чем пересказ старых, советских еще тезисов, не появляется. И более убедительной критики Суворова, чем широко известная и многократно заслуженно изруганная за низкий научный уровень книга Габриеля Городецкого «Миф «Ледокола», тоже нет. Есть табу. Есть простое нежелание говорить на эту тему и нежелание ее исследовать.

Но ситуация все-таки меняется, о чем можно судить по выходу книг названных выше авторов, да и по содержанию традиционно выпускаемых ежегодно к разным военно-историческим датам телевизионных фильмов, тон которых в отношении СССР становится все менее апологетическим.

Когда первые книги Суворова — «Ледокол» и «День М» — вышли в России, то сразу разгорелась очень бурная полемика. Против Суворова выступили заслуженные советские военные историки А. и Л. Мерцаловы, Ю. Горьков, В. Анфилов, М. Гареев… В поддержку Суворова выступили М. Мельтюхов, В. Данилов, В. Невежин, Ю. Фельштинский и др. В дальнейшем старая антисуворовская гвардия вышла из игры. Во всяком случае, они не принимают больше участия в публичных дискуссиях и не выпускают последовательно опровергающих суворовскую концепцию сочинений. Число сторонников Суворова в академической среде в то же время постоянно растет, о чем можно судить хотя бы по списку авторов уже трех сборников «Правда Виктора Суворова». Место академической по форме критики Суворова заняло в России огромное количество (уже около трех десятков) книг чисто пропагандистского характера, чаще всего пытающихся заклеймить «предателя Резуна» и всячески его скомпрометировать. Как правило, они издаются под псевдонимами типа «Кадетов», «Грызун», «В. Суворов» и т. п. А место научной оппозиции — чрезвычайно активное и агрессивное, но исключительно сетевое, сообщество «антирезунистов». Их забавная отличительная особенность, в первую очередь бросающаяся в глаза, — принципиальное нежелание именовать Виктора Суворова тем именем, которым тот подписывает свои книги. Видимо, в их среде настоящая фамилия Суворова — Ре-зун считается неблагозвучной, а потому обидной. Впрочем, это не единственное и, пожалуй, самое безобидное нарушение ими правил приличного поведения.

Мне пришлось познакомиться с этой виртуальной публикой после выхода весной 2006 года первого сборника «Правда Виктора Суворова» — сначала на одной из чужих страниц «Живого Журнала», а потом и на моей собственной. Сотни реплик, как правило высокомерно-оскорбительных и намеренно грубых, симулировали обсуждение книги, которую ни один из участников-«антирезунистов» не читал. Многие явно не понимали даже, что речь идет не о текстах самого Суворова, а сборнике статей совершенно других авторов.

Реакция была очень однородная — глумление, ненависть к Суворову, нежелание читать книгу и одновременно неверие в то, что выводы Суворова поддерживают другие исследователи. Хотя книга как раз из таких статей и составлена. Немедленные попытки втянуть в традиционные обсуждения третьестепенные детали.

Причем диспутанты явно не различали ключевые аргументы суворовской аргументации и совсем не обязательные. Было ясно, что их возмущали не неточности в деталях, а суть концепции, т. е. выводы о политике и намерениях Сталина. Но попыток опровергать ключевые аргументы не наблюдалось. Шли ритуальные и явно хорошо отработанные танцы вокруг деталей вроде тактико-технических данных танков и другой военной техники в наивной уверенности, что, если удастся доказать неточности в книгах Суворова, идея того, что Сталин готовил нападение на Европу, угаснет сама по себе.

Критика в принципе бывает двух сортов — уточняющая или опровергающая. Уточняющая критика оспаривает частности и тем самым помогает автору избавиться от неточностей.