Откровения знаменитостей

Лагерная песня Юза «Окурочек» — это сладкая и горькая тоска о женщине, о невозможности любви. В ней — и биография автора, и страдания миллионов заключенных: «Из колымского белого ада шли мы в зону в морозном дыму. Я заметил окурочек с красной помадой и рванулся из строя к нему. «Стой, стреляю!» — воскликнул конвойный. Злобный пес разорвал мой бушлат…» Эту лирическую балладу автор посвятил хорошему поэту Владимиру Соколову, умевшему любить и страдавшему от неразделенности чувства. Лирическое дыхание песни рвется от ударов тюремщиков: «Шел я в карцер босыми ногами, как Христос, и спокоен, и тих, десять суток кровавыми красил губами я концы самокруток своих».

Иные, не зная биографии Юза, называют его диссидентом, отсидевшим срок за политику. Писатель откровенно говорит: «Я попал в лагерь в 1949 году за хулиганство. Служил тогда на флоте, и мы, матросы, находясь крепко «под балдой», увели служебную машину, потом была драчка, полундра, выяснение отношений с патрулем, мое выступление в зале вокзального ресторана, где под соло барабана я пел свои песенки, разборка в милиции… Короче, я получил четыре года, но ухитрился отсидеть на год меньше, так как дал дуба Гуталин (так зэки называли Сталина)».

Поразительно, на каком смелом, издевательском уровне обращался молодой зэк в своей песне к вождю: «Товарищ Сталин, вы большой ученый, в языкознанье знаете вы толк. А я простой советский заключенный, и мой товарищ — серый брянский волк». Нынешняя публика не знает, какое жуткое смятение вызвала в интеллигенции эта неграмотная книжечка Сталина о языкознании, уничтожившая наследие великого академика Марра. Например, наш преподаватель Березин не вынес глумления над ним и повесился. Нам не разрешили не только пойти на похороны, но даже выразить соболезнования.

Смех Юза, и молодого, и уже прославленного, поистине раблезианский.